"Данила Дибров. Ha тёмной стороне души" - читать интересную книгу автора

еще хуже и при правильно сброшенном циклоне вымрет вся метрошная вет-
ка. Тогда будет и мне счастье, оттого что вас меньше стало.
Вот моя станция и я выхожу. Hа работе я узнаю о бандитской разборке
в центре Москвы. Один сутенер гонял телок другого с помощью уличной
банды, а он нанял убийцу-отморозка, который пострелял 16 человек. При
этом двое случайно оставшихся в живых находятся в тяжелом состоянии и
скорей всего станут инвалидами. "Вот, теперь пополнят армию попрошаек
в камуфляже, про войну рассказывать будут как их сам Басаев подстре-
лил, ублюдки", думал я, рассеянно слушая доклад руководства. Я знал
правду и мне было все равно, в душе я смеялся над их домыслами. А дома
в чаше лежал перстень в ожидании переплавки в пулю. Вчера в метро я
решил, что после каждого подвига буду отливать по пуле, в память о со-
деянном. И эта идея требовала воплощения.

Ветеранский день
Сегодня я достаю из шкафа свою милицейскую форму. В ней я прошел ог-
ни и воды, в ней я вернулся из командировки. Hа ней побывали кровь,
пот и грязь. Конечно, сейчас выстиранная и аккуратно заштопанная, она
висела в шкафу как еще одно напоминание о прожитом. И я достану ее из
шкафа, нашью нашивки ранений и приколю медали, чтобы все видели, кто
перед ними. Вот мои сапоги, прошитые умельцем-солдатом срочной службы,
прямо в окопе. Тогда я снял их с убитого, а он укрепил их, чтоб дольше
носились. За то время, что они у меня, внешний вид сапогов немного пе-
рестал быть товарным. Впрочем, это ерунда, главное что целые. Прилеплю
снова кокарду на головной убор, одену свой чепчик на голову и приглажу
ежик седины. Это я наряжаюсь для фото на доску почета. Как трогатель-
но, родина меня не забыла и наградила местом на задрипанной доске по-
чета... Снова смотрюсь в зеркало. Типа, бог войны при параде. Блеск
медалей на серой форме и огонь войны в глазах под вечно нахмуренными
бровями. Уберу нож в сапог и пойду на службу.
Эксперты долго не могли разобраться, нужно меня фотографировать или
нет. Сфотографировав на всякий случай, отпустили. Снова сижу у себя в
кабинете. А на улице-первые теплые весенние деньки, природа пробужда-
ется ото сна. Природа готовится к воспроизведению себе подобных. Скоро
все живое расцветет, включая людей. Разумеется, это не про меня. Я се-
годня при параде и мне должно быть наплевать на природу, в очередной
раз пытающуюся взять свое. Тут меня попросили поучаствовать в инкасса-
ции. Обычное дело, просто берешь автомат и проходишь с кассиром нес-
колько метров до машины-броневика. В этот раз броневик подогнали слиш-
ком далеко, рабочие раскопали шоссе и идти пришлось прилично. Кассирша
сдала деньги и пошла в магазин, а я побрел в сторону дежурки сдавать
АКМ. Погода была отличная, сапоги слегка ссохлись и ногам было нес-
колько неудобно при быстрой ходьбе, поэтому я шел не спеша и наслаж-
дался солнцем, гордо смотря прямо перед собой, привычно повесив ствол
на плечо.
Путь назад пролегал через улицу, на которой располагался известный
институт, выходящий своей площадкой на нее же, где тусовались студен-
ты. Скорей всего там была перемена, когда на площадке появился я. Хо-
рошее настроение резко улетучилось, когда я поймал несколько откровен-
но насмешливых взглядов. За спиной раздавались шуточки про хорошо сох-