"Сьюзан Дэвис. Невеста мастера " - читать интересную книгу автора

кошмара развеялись. Она здорова. Но на душе по-прежнему саднило, пожалуй, не
меньше, чем саднило ее тело в ту страшную ночь, когда ее вытащили из воды на
борт матросы с судна Дайлана Мак-Кина - абсолютно голую, окровавленную,
близкую к помешательству. Тогда он спас ее не только физически, но и
духовно: он так дружелюбно говорил с ней о ее картинах, рисовал ей такие
волшебные картины того, как ей хорошо и безопасно будет по ту сторону
океана. Но, наверное, и Дайлан не был бы так добр к ней, если бы узнал
правду о том, что она совершила... Констанс вновь вздрогнула, сунула голову
под одеяло, надеясь, что это поможет ей избавиться от жутких воспоминаний. А
они все роились и роились в ее мозгу, четкие как местность, освещенная
вспышкой молнии, - неизмеримо более устрашающие...
Бамбуковый крест и висящая на нем петля. Бесконечная цепь боли,
унижения, непонимания - и пряный запах тропических цветов. Ее бесценные
кисти - поломанные в щепки - последнее наказание ей. И бешеный гнев,
толкнувший ее на этот ужасный поступок, и тяжелый обломок розовой раковины с
каплями крови на ней...
"Не убий". Она нарушила эту заповедь. Она осуждена теперь на муки ада.
Но почему нет сожаления, раскаяния? Тем более что ее жертва - служитель
Божий на земле.
Да, она позволила Дайлану Мак-Кину убедить себя, что она должна
отправиться на край света, к деду, о существовании которого она и не
подозревала. Это понятно в ее тогдашнем состоянии. Рука, растиравшая тело,
наткнулась на серебряную цепочку. Да - она настоящая Констанс Латэм, и у нее
есть тому доказательство. Да, верно, это Дайлан Мак-Кин, узнав фамилию ее
отца, рассказал ей о полагающемся вознаграждении, но вот об этом пусть в
Бостоне никто не узнает. Она порасскажет Алексу кучу небылиц о Джеймсе. На
этом она собаку съела. Ради половины этих двадцати пяти тысяч, которые
позволят ей начать новую жизнь, похоронить и придурковатую Лили, и Констанс
Латэм, ради этого стоит взять еще один грех на душу, тем более что душу эту
все равно уже не спасти...
Ох, как она устала, измучена... Взгляд Констанс бесцельно бродил по
элегантной обстановке спальни: камин с резными изразцами, туалетные столики
с мраморными крышками, обои цвета желтой чайной розы... Как это не похоже на
вонючий трюм корабля или тростниковую хижину в миссионерской колонии,
которой дядюшка Сайрус правил как своим королевством! Соблазнительно, очень
даже соблазнительно...
Съежившись под одеялом, Констанс стала раздумывать: нет, таким образом,
она сама себя заманит в ловушку; она не может доверять никому, кроме себя
самой; она не имеет права ответить на ту симпатию, которую - она это
чувствовала - испытывает к ней этот Алекс, при всем его пугающе суровом
виде. Было бы нечестно позволить ему привязаться к ней. Так что, как ни
хотелось бы ей узнать, что же представляет собой семейство, в котором вырос
ее отец, и в чем суть конфликта между Локом Мак-Кином и Латэмами, ей надо
всецело сосредоточиться на одном - побыстрее получить деньги и исчезнуть...
Раздался тихий стук в дверь, и в проеме появилась рыжая, вся в
кудряшках, головка Мэгги. - Доброе утро, мисс!
Констанс еще глубже зарылась одеялом, что-то пробормотала в ответ, а
служанка тем временем, распахнув дверь, вкатила в комнату тележку с утренним
шоколадом. Его густой сладкий аромат приятно защекотал ноздри. Пять долгих
месяцев она не могла себе позволить больше, чем несколько кусочков пищи,