"Мэгги Дэвис. Аметистовый венец " - читать интересную книгу автора

каком-то незнакомом языке.
Констанс показалось, что это латынь, которой она не знала. Но,
внимательно слушая пленника, приор и молодой монах побледнели.
- Да хранит нас святой Георгий! - весь дрожа, воскликнул старик. -
Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так бегло говорил на латыни. Это просто
чудо. И все сплошь ругательства! - сплюнув, добавил он. - Да убережет
господь слух бедных христиан от таких мыслей и слов. Человек он
испорченный - кажется, его устами говорит лишь порок и враг божий.
- Что же он все-таки говорит?
- Не могу же я пересказать вам такое, молодая леди. Могу только
упомянуть, что он не пощадил никого из нас. Он...
- Эй, ты! - Звеня кандалами, пленник приблизился к борту фургона и
уставился заплывшими глазами на Констанс. - Да, ты! - выкрикнул он
по-французски. - Угодливая вдовушка, готовая выполнить любое желание короля
Генриха. Почему ты еще не замужем, милашка? Из-за чего задержка? Уж не
вымерзло ли на осеннем холоде твое лоно, битком набитое богатствами и
сокровищами? Где же все эти благородные нормандцы, гоняющиеся за тобой со
своими дубинками?
Констанс не сразу поняла, что он говорит. А когда поняла, жадно
глотнула воздух. Двое рыцарей кинулись было к нему, но она остановила их
властным движением руки.
- И он в совершенстве знает латынь?
Мельклан скривил рот:
- В последнее время развелось множество менестрелей и бродячих
школяров. Они изучают латинский и греческий языки в парижских школах, а
затем разбредаются по всей Аквитании. Там они становятся еще и трубадурами.
Это сущая чума. Они восторгаются собой, но на самом деле они просто буяны,
задиры да еще и богохульники.
Гигант ухмыльнулся. На его распухшем лице улыбка напоминала страшную
гримасу и казалась зловещей.
- Кто сегодня завалится в твою постель, графиня? - прохрипел он. - И
чем ты его наградишь за усердие? Деревней? А может быть, своим замком?
Она хмуро оглядывала его, пропуская мимо ушей извергаемые им грубости.
Когда-то он, несомненно, был хорошо одет: его рубашка была вышита
золотом, сапоги еще не утратили своего щеголеватого вида. Туго облегающие
ноги и бедра панталоны, хотя и рваные, были сшиты из хорошей шерстяной
ткани. Судя по вздувшимся в паху панталонам, его мужские достоинства
соответствовали его росту и силе.
"Может быть, он беглый монах?" - мелькнуло в голове у Констанс. Но она
тут же отмела эту мысль. В нем нет ничего общего с приором, молодым
монахом-ирландцем и ее исповедниками. Уж не разорившийся ли он рыцарь?
Но среди рыцарей не так уж много образованных людей. А с бродячими
певцами и школярами из Франции ей до сих пор не доводилось встречаться.
Неудивительно, что она была в недоумении.
Пленник молча наблюдал за ней, крепко сжимая цепи, приковывавшие его к
днищу фургона.
- О леди, - произнес он волнующе-чувственным голосом, - если бы только
ты пустила меня сегодня в твою мягкую постель, уж я бы... - Он закончил
грубой непристойностью. - Может быть, тогда ты избавила бы меня от своего
вонючего рыцаря и цепей, в которые он меня заковал. - Тряхнув длинными