"Жерар де Вилье. Марафон в Испанском Гарлеме ("SAS")" - читать интересную книгу автора

- Мы воткнем это ему в задницу и подожжем!
Священник с ужасом узнал динамитный заряд! Его глаза перебегали от
динамита к бесстрастному лицу толстяка. Не может быть! Это неумная шутка.
- Приведи его сюда, - повторил горилла, размахивая динамитом.
Священник с трудом удержался, чтобы не побежать.
- Но вы же не сделаете этого... - промолвил он дрожащим голосом. - Это
же ужасно...
Горилла подошел к нему.
- Это наше дело. Тащи его сюда, иначе мы найдем такой же заряд и для
тебя.
Падре Освальдо с грустью посмотрел на светлый квадрат двери, которая
вела на улицу. Дети кричали, машины проезжали мимо. Никто даже не
предполагал, какая здесь разыгрывается драма. Занавеска исповедальни не
шевелилась. К тому же у девушки нет оружия. Совершенно растерянный, он
сложил руки крестом на грязной сутане и вздохнул:
- Бог мой, пожалейте меня!
Так хорошо начавшийся день превратился в кошмар.
- Кончай кривляться, - бросил ему толстяк, - и тащи его сюда.
- Нет-нет, вы не сделаете этого, - повторил падре, будучи не в
состоянии оторвать глаз от динамитного патрона.
- Разумеется, мы будем стесняться, - пошутил длинный. - Теперь поспеши
за ним.
- Он заперся в ризнице, - попытался потянуть время Освальдо. - Дверь
очень крепкая, ее невозможно взломать.
Толстяк подошел к нему и сказал с угрожающим видом:
- Ты скажешь ему, что мы ушли и он может выходить. Усек?
Священник попытался поймать его взгляд за темными очками, но
безуспешно. Наконец он опустил глаза.
- Но вы не сделаете этого? - спросил он тихо.
Толстяк гнусно улыбнулся.
- Поскольку ты ведешь себя послушно, мы оставим тебя в твоей церкви и
взорвем его на улице. А теперь веди его сюда.
Падре по-прежнему стоял не шелохнувшись.
- Ну что же, - сказал толстяк громко по-испански, - теперь мы уходим!
Все трое затопали по паркету, длинный подбежал к двери и хлопнул ею. В
церкви стало еще темнее. После этого все трое вернулись на свое место.
Голова священника раскалывалась от страшных мыслей. Он испытывал
ужасный страх и стыд. Хоть бы кто-нибудь пришел и спас его! Он уже
представлял свою церковь, разнесенную динамитом. У него ничего не
останется, придется просить милостыню... Медленно, не глядя на незнакомцев,
он направился к двери ризницы. За ним, стараясь не шуметь, следовали
убийцы. Он повернул ручку двери. Она, естественно, оказалось закрытой.
Освальдо прокашлялся и тихо сказал:
- Чикитин, ты можешь выходить. Они ушли.
Незнакомцы задержали дыхание. Но ответа не было. Освальдо повторил
свое обращение. За дверью послышался какой-то шум, и приглушенный голос
спросил:
- Это правда? Что же вы им сказали?
- Что ты убежал через окно...
За дверью все подозрительно затихло.