"Жерар де Вилье. Сафари в Ла-Пасе ("SAS")" - читать интересную книгу автора

поцеловал ее, а не лез лапать руками, как нахал, она бы сама не удержалась.
Уж очень он не похож на Клауса...
Сквозь слезы она увидела холодный блеск глаз дона Федерико, а опустив
глаза, застыла от удивления: немец спокойно расстегивал ремень на брюках.
Он прерывисто и шумно дышал. Словно загипнотизированная, она
чувствовала, как он отпустил ее шею, как его рука подняла кружево платья,
вцепилась в пояс колготок и рванула их вниз. Толстые пальцы со злобой
раздирали нейлон. Куски ткани комично повисли на ее щиколотках.
Прикосновение пальцев к коже заставило ее вздрогнуть от стыда.
Но она уже была во власти привычных демонов, парализовавших ее волю.
Когда дон Федерико обнажил ей живот, задрав платье до пояса, она
сделала еще одну попытку вырваться. И опять он зло скрутил ей руки, лицо
его приблизилось к ее лицу. Шрам у носа вздулся, словно клеймо дьявола.
- Закричишь, вышвырну вон вас обоих, - пригрозил немец.
Она поняла, что он так и сделает. Смирившись, она покорно откинулась
назад, опершись на жесткий край письменного стола. Тотчас почувствовала вес
навалившегося на нее дона Федерико. Для шестидесятилетнего он был еще очень
и очень мужчина. Он овладел ею сразу, одним нажимом, урча от наслаждения.
Она испустила слабый стон, вызванный резкой болью, к которой тело ее еще не
было готово. Но она терпела ее, закрыв глаза. В голове промелькнула мысль о
Клаусе, спящем на втором этаже...
Дон Федерико наклонил ее еще больше с жадностью молодого самца, не
заботясь о ее ощущениях. Внезапно она почувствовала, как ее подхватило и
понесло. Горячая волна всколыхнула ее, переходя в мощную, охватившую все ее
тело, пульсирующую дрожь. Руки, отпустив край стола, потянулись к груди
мужчины и схватились за его рубашку.
Чуть слышно она прошептала:
- Нежней, нежней.
Немец, казалось, не слышал ее. Просунув руки под ее бедра, он
навалился всей силой, словно желая раздавить ее.
Тут Моника Искиердо превратилась внезапно в дикого зверя, рычащего и
задыхающегося.
Руки ее сбросили со стола чернильницу и фотографии в рамочках. Дон
Федерико ничего этого не замечал.
Дверь бесшумно открылась, и в нее просунулось сморщенное лицо старой
служанки, встревоженной шумом. Бесстрастным взором оценив происходящее, она
быстро захлопнула дверь.
Внезапно дон Федерико остановился. Выпрямившись, он оторвался от
женщины и замер, переводя дыхание, с неистово бьющимся сердцем и пустым
взглядом. Не глядя на донью Искиердо, он машинально привел себя в порядок.
Моника тоже распрямилась. И в этот момент в дверь постучали.
- Кто там?
- Клаус.
- Минутку.
Немец быстрым взглядом пробежал по клочьям одежды, валявшимся на полу,
по красной и растрепанной Монике с обрывками колготок на щиколотках, по
письменному столу, с которого все было сметено, словно ураганом. А возле
журнального столика - труп Джима Дугласа в огромной луже крови.
- Подбери колготки, - тихо сказал он. - И не забывай, что с тобой
будет, если проговоришься.