"Джуд Деверо. Незнакомка [И]" - читать интересную книгу автора

второго Бианка и Николь выезжали на прогулку в парк в элегантной
двухместной коляске. Когда-то парк был собственностью Мейлсонов, но теперь
он принадлежал другим людям - выскочкам и плебеям, как считала Бианка. Она
даже ни разу не потрудилась спросить разрешения у новых владельцев,
впрочем, они и не препятствовали ее прогулкам. Сидя в коляске, она
воображала себя знатной дамой, хозяйкой огромного поместья, какой некогда
была ее бабка.
Отец отказался нанять для нее кучера, а Бианка ни за что на свете не
согласилась бы сесть в одну коляску с конюхом, не говоря уже о том, чтобы
прикоснуться к вожжам. Оставалось лишь одно - коляской пришлось править
Николь. Она, как видно, нисколько не боялась лошадей.
Николь с удовольствием правила маленькой коляской. Иногда рано утром,
после долгих часов, проведенных со швейной иглой в руке, когда Бианка еще
нежилась в постели, Николь шла на конюшню и подолгу разговаривала с
породистым караковым жеребцом. До революции во Франции она каждый день
перед завтраком каталась верхом, и теперь эти тихие утренние часы в
конюшне позволяли ей забыть на время смерть и огонь, которые ей довелось
увидеть потом.
Кроны старых деревьев смыкались над посыпанными гравием дорожками,
лишь изредка пропуская солнечные лучи, которые ложились на платья девушек
веселыми яркими пятнами. Бианка держала над головой раскрытый кружевной
зонтик, старательно пряча от солнца белоснежную кожу. Искоса взглянув на
Николь, она презрительно фыркнула: эта дурочка сняла шляпку, и ветер
трепал ее густые темные волосы, в глазах отражался блеск солнца, а худые
смуглые руки уверенно держали тяжелые вожжи. Бианка с отвращением
отвернулась. Ее собственные руки были белыми, округлыми и пухлыми, как и
подобает рукам леди.
- Николь, - сердито проговорила она, - неужели ты не можешь хоть раз
в жизни вести себя как леди или, по крайней мере, помнить о том, что
находишься рядом с леди. Мало того что меня могут увидеть в обществе
полураздетой женщины, так ты еще и гонишь, как полоумная, не разбирая
дороги.
Николь набросила на обнаженные плечи тонкую хлопковую шаль, но шляпку
не надела. Она послушно натянула вожжи, заставив лошадь перейти на шаг.
Еще чуть-чуть, снова подумала Николь, и Бианка перестанет ею помыкать.
Внезапно безмятежную тишину жаркого летнего дня нарушил топот копыт.
В конце аллеи показались четверо всадников на коротконогих приземистых
лошадках, которым более пристало тянуть телегу или плуг, чем ходить под
седлом. Было странно видеть кого-то в обычно безлюдном парке, тем более
что эти четверо, судя по их платью, не относились к разряду джентльменов.
Целый год во Франции Николь прожила в состоянии постоянного ужаса.
Когда разъяренная толпа ворвалась в родительский замок, они с дедом
спрятались в конюшне, а потом бежали под покровом клубов черного дыма,
окутавшего горящий замок. Сейчас, почуяв в приближающихся всадниках
угрозу, она сильно хлестнула жеребца кнутом. Он рванулся вперед и пошел
крупной рысью.
Бианку отшвырнуло на спинку сиденья, она слабо охнула, а потом
завизжала в ярости:
- Ты что, совсем с ума сошла? Я не позволю, чтобы со мной обращались
подобным образом!