"Джуд Деверо. Побег [love]" - читать интересную книгу автора

- Или лучше я уйду.
- Вы слишком наивны, если не сказать сильнее...
"А вы упрямы", - подумала она, глядя, как Тревис сложил тарелки на
поднос и выставил его за дверь. Позже, надев ночную сорочку и забравшись в
просторную кровать, она смотрела на него, сидящего спиной к ней, и
наблюдала, как он запускает руку в свои волосы, как его перо порхает над
листом бумаги. Она сгорала от желания узнать, чем он занят, но не хотела
спрашивать об этом, не хотела, чтобы их отношения переросли в более
близкие.
Вытянувшись на кровати, она стала мечтать о том, как Фаррел придет ей
на помощь и победит американца в схватке на шпагах. Дядя Джонатан тоже
будет здесь, он станет вымаливать прощение и говорить, что без нее ему
совсем одиноко. Представив, как Тревис съежится от страха, она улыбнулась.
В своих мечтах она грезила о том, как, высвободившись из объятий Фаррела,
подойдет к Тревису, протянет ему руку и простит его, прикажет ему
вернуться в Америку и забыть ее - если он сможет.
Когда Тревис скользнул в кровать и лег рядом с ней, она сделала вид,
что спит, но он только придвинул ее к себе, пощекотал за ухом, положил
руку ей на живот и быстро заснул. Как ни странно, она почувствовала, что и
сама может заснуть.
Проснувшись утром, Риган обнаружила, что одна в комнате. Не успела
она открыть глаза, как в дверь вошла служанка.
- Прошу прощения, мисс, я-то думала, что вы еще спите. Мистер Тревис
распорядился принести вам горячей воды.
Риган решила не унижаться перед служанкой просьбами выпустить ее на
волю. Она приказала девушке принести таз и горячей воды. К ее удивлению,
купание доставило ей удовольствие. Это было чуть ли не наслаждением -
делать все самостоятельно. В прошлом ее и одевала и мыла ей голову
служанка, а дядя покупал дешевую детскую одежду.
Вымывшись, она высушила полотенцем волосы, съела обильный завтрак и
надела голубое шелковое платье, скрыв глубокий вырез воздушным шарфом,
расшитым цветами всех оттенков голубого.
День тянулся долго, и поскольку Риган заняться было нечем, она
заскучала. В комнате было довольно прохладно, но камина в ней не было,
поэтому она расхаживала из угла в угол и терла себе руки и плечи. Весеннее
солнце почти не проникало в комнату, и все же теплее всего было около
окна. Она придвинула к нему стул, рассеянно посмотрела в окно и
погрузилась в мечты, начав с того, что посадит у себя в саду, а закончив
тем, что никогда не простит Тревиса и разрешит Фаррелу пронзить его шпагой
насквозь.
Когда солнце стало клониться к закату, она услышала голос, который
мог принадлежать только Тревису - глубокий, мелодичный и веселый - и
сердце ее учащенно забилось. Естественно, это объяснялось только ее долгим
одиночеством, и все же, когда он вошел, она с трудом скрывала радость.
Его большие карие глаза скользнули по ней, и он приветственно
улыбнулся.
- Платье вам идет, - сказал он, снимая шляпу и куртку. Тяжело
опустившись на стул, он глубоко вздохнул. - Легче целый день проработать в
поле, - сообщил он. - Ваши соотечественники - просто ограниченные снобы. Я
с трудом заставлял людей выслушать мои вопросы, не говоря уж о том, что не