"Станислав Десятсков. Смерть Петра Первого (Интриги, заговоры, измены) " - читать интересную книгу автора

я-то все еще в постели нежусь?" - Екатерина с неожиданной для ее дородного
тела быстротой выпрыгнула из постели и бросилась к зеркалу. Наспех причесала
роскошные темные волосы, споро набросила легкое платье: горничных не
звала, - пусть дрыхнут, сороки! Во дворце и впрямь все еще спали: с отъездом
Петра не только дворец, но и весь город, казалось, отдыхал от обязательной
государственной службы.
Екатерина даже туфли не надела, дабы не стучать каблуками, ведь у нее
не ноги - лапищи! Правда, маркиз Кампредон безбожно льстил, когда дарил ей
парижские туфли: сразу видно, мол, государыня, что с этим миром вы состоите
на доброй ноге! Но была в тех речах какая-то скользскостъ и туманность!
Екатерина же скользить не любила, и когда шла по дворцу, то печатала шаг,
как гренадер-преображенпц. Но сейчас царица этакой молоденькой девонькой
прошелестела мимо храпевшей в креслах камер-фрау Луизы Маменс. Та
дура-дурой, но один глаз открыла. Правда, тут же и закрыла. Дура была
верная. У дверей кабинета Екатерина даже ахнула про себя: а вдруг он не там,
вдруг не явился!
Но он явился. Согнулся в изысканном версальском поклоне, а штанишки-то
бархатные. Екатерина сама крепко, почти по-мужски обняла его (недаром была
полковницей) и поцеловала в вишневые губы. Монс задрожал всем телом, прижал
ее к печке-голландке, хранившей еще вечернее тепло, стал целовать и в шею, и
в грудь. И все же она сообразила, что и в этот ранний утренний час в
низенькое окошко могут заглянуть, увидеть. Сказала по деловому:
- Погодь, Виллим, погодь!
Подошла к окну и задернула шторы. И только тогда в полутьме повернулась
и томно попросила:
- Расстегни-ка, дружок, шнуровку на платье! Монс подскочил, как
чертенок, и сильно дернул за
шнуровку. Платье упало к ее ногам.
- Штанишки-то сам сними, дурачок!
Екатерина удобно развалилась на широкой софе, предусмотрительно
поставленной вечор по ее приказу, и весело смотрела, как чертыхался ее
возлюбленный, развязывая розовые бантики на штанишках лионского бархата. Но
когда он бросился на нее, она приняла его услужливо и нежно, как всегда
привыкла принимать мужчин. И столь сладостным было ее бабье счастье, что не
выдержала, застонала от удовольствия.
А меж тем фрейлины сменились. Вместо Лизки Мамеис у дверей заступила
дежурить Катиш Головкина. И она те любовные стоны услышала, улыбнувшись с
великим значением.
Когда Петр двадцать три года тому назад выслал Анхен Монс из России
после того, как ему открыли глаза на ее любовные шашни на стороне, он никак
не думал, что семейство немецкого кабатчика из Кукуя еще раз вторгнется в
его личную жизнь. Но, должно быть, именно Монсам было самим Богом суждено
наказать его на чрезмерную гордыню,
"Человек - самовластен!" - когда Петр громко говорил всем об этом, он
имел в виду себя, поелику единственным самовластцем в России был только он,
император. Но и он на поверку был самовластцем лишь по названию, а на деле и
им правила божья воля. И вот, сперва ему изменяет Анна, преступив через их
любовь, которая всегда казалась ему нерасторжимой, а через многие годы ее
младший братец Виллим Монс наносит второй удар, соблазнив своей смазливостью
эту дуру сорокалетнюю, Катьку-чухонку.