"Эрвин Дертян. Блеск и нищета кибернэросов " - читать интересную книгу автора

безошибочный ответ.
Профессор Палевский вздохнул. Противоречия, сплошные противоречия в
каждой фразе, ведь животное не способно мыслить, торжествующе заключил он.
Это такая ерунда, что логически мыслящему человеку даже не стоит ею
заниматься.
Теперь он просто наугад выхватывал куски из статьи:
"Если любовь красит нашу жизнь... тогда любовь..." "...лакмусовая
бумажка". "Если любовь - это одно из высших проявлений души, тогда..."
"...любовь - это молитва", - поочередно проверял он утверждения Дорнана.
"Если человек - это такое психологическое единство, в котором психика
неотделима от биологии, то есть воссоединение тел невозможно без участия
душ, значит..." "...любовный акт - это переселение душ, а сама любовь -
основной догмат буддистской религии".
Очевидно, наш друг Дорнан в своем благородном порыве защитить
справедливость прибег к поэтическим гиперболам, ибо трезвый
машинно-логический анализ статьи привел профессора Палевского к
фантастическим результатам. Вот некоторые из них: "Любовь - это жареное сало
на вертеле". Так расшифровала машина фразу Дорнана: "Какая-то неведомая и в
то же время знакомая извечная стихия охватывает влюбленного, проникает в
него, он чувствует себя так, словно огонь сжигает его, словно он
растворяется в другом существе, которое поглощает все самое благородное в
нем". "Любовь - щебетание птиц". (Расшифровка фразы: "Спонтанная песнь
природы") "Любовь - диссертация на историко-философскую тему". (У Дорнана:
"Явление, возникшее в ходе исторического развития человека и вобравшее в
себя его принципиальную суть".) "Любовь - игра в водное поло".
(Соответственно в тексте: "Любовь облегчает тяжесть жизни, и мы как бы парим
в ее среде, словно само счастье затеяло с нами шумную и веселую игру".) И
так далее... Ответы следовали один за другим, и все более неожиданные.
Дорнан чувствовал, что так он далеко не продвинется. Борьбу надлежало
каким-то путем активизировать, вернуть проблему с небес философии обратно на
землю, а одними статьями не сдвинешь дела с места. Кибернэросов следовало
разоблачить и выставить на посмешище каким-то ясным и доступным пониманию
каждого способом.
Ему помогла случайность. Как раз в это время в Париже начался
Международный конгресс этических наук. По традиции его должен был открыть
президент республики. Дорнан припомнил прием в академии, и тут его вдруг
осенила невероятная идея. А что, если вместо президента на заседание явится
его кибернэрос? Мировой скандал, который наконец-то откроет людям глаза,
ответил он себе.
Правда, вначале план казался неосуществимым. Ведь для этого требовалось
устранить два почти непреодолимых препятствия: не допустить на заседание
настоящего президента и как-то раздобыть кибернэроса, взять напрокат,
наконец, выкрасть, что ли, из музея, куда тот все же попал.
Но, сколь фантастической ни казалась Дорнану эта идея, она не давала
ему покоя. А вдруг выйдет... Во всяком случае, он должен попробовать, решил
журналист.
Вскоре Дорнан настолько сжился со своей идеей, что, даже не веря в ее
осуществление, все-таки отправился в Национальный музей на рекогносцировку.
К своему удивлению, на месте кибернэроса он увидел лишь пустую витрину;
президента куда-то забрали. Он обошел музей, но так и не нашел кибернэроса.