"Ж.Деррида. От экономии ограниченной к к всеобщей..." - читать интересную книгу автора

Жак Деррида


ОТ ЭКОНОМИИ ОГРАНИЧЕННОЙ К ВСЕОБЩЕЙ ЭКОНОМИИ:
Гегельянство без сдержанности*




"Он [Гегель] не знал, в какой мере он был прав."
Ж.Батай



"Гегель часто кажется мне очевидным, но очевидность тяжело вынести"
(Le Coupable). Почему сегодня - даже сегодня - лучшие читатели Батая
относятся к тем, кому гегелевская очевидность кажется столь легким
грузом? Столь легким, что едва слышного намека на те или иные
фундаментальные понятия - иногда это предлог для того, чтобы не
вдаваться в детали, - снисходительности к конвенциональным представ-
лениям, слепоты к тексту, апелляции к ницшеанским или марксистским
импликациям батаевской мысли оказывается достаточно для того, чтобы
разделаться с гегелевским гнетом. Может быть, потому, что очевидность
оказывается слишком тяжкой, чтобы ее вынести, и дисциплине [мышления]
предпочитают простое пожатие плечами. И в результате, в противо-
положность тому, что делал Батай, человек, не зная и не видя этого,
оказывается внутри гегелевской очевидности, которую он, по его мнению,
сбросил с плеч. Непризнанное, трактуемое с подобной легкостью,
гегельянство таким образом лишь распространяет свое историческое
господство, беспрепятственно развертывая, наконец, свои неизмеримые
ресурсы всеохвата. Наиболее легкой гегелевская очевидность кажется в
тот самый миг, когда она в конце концов начинает давить всем своим
весом. Этого Батай также опасался: тяжелая сейчас, "она будет еще
тяжелее впоследствии". И если ему хотелось видеть себя ближе кого бы
то ни было - ближе, чем к кому бы то ни было, - к Ницше, вплоть до
полного отождествления с ним, то в данном случае это не служило
поводом к упрощению: "Ницше не знал о Гегеле ничего, кроме обычной его
вульгаризации. "Генеалогия морали" - уникальное доказательство того
неведения, в котором пребывала и пребывает до сих пор диалектика
господина и раба, ясность которой сбивает с толку... никто ничего не
знает о себе, если он прежде не ухватил это движение, определяющее и
ограничивающее последующие возможности человека" (L'Experience
interieure [далее - EI], p.140, n.1).

Вынести гегелевскую очевидность сегодня может означать, что мы во всех
смыслах должны пройти через "сон разума" - тот, который порождает и
усыпляет чудовищ; должны действительно пересечь его из конца в конец,
чтобы пробуждение не оказалось бы какой-то уловкой сновидения. То
есть, опять-таки разума. Сон разума - это, возможно, не уснувший
разум, но сон в форме разума, бдение гегелевского логоса. Разум блюдет