"Август Дерлет. Маска Ктулху" - читать интересную книгу автора

распускаются какие-то мерзкие слухи. И "Некрономикон" снова исчез.
- Боже праведный! Но вы, конечно же, не можете обвинить Пола Туттла в
том, что это он его взял? - воскликнул я удивленно и весело одновременно. -
Я даже не могу себе представить, для какой цели ему может понадобиться эта
книга.
- И все же она у Туттла, - настаивал доктор Лланфер. - Не думаю,
однако, что он украл ее, и мне бы не хотелось быть понятым таким образом.
Мне кажется, ему выдал ее на руки один из наших служителей, а теперь боится
признаться в столь огромной своей ошибке. Как бы то ни было, книга не
возвращена, и я боюсь, что нам придется самим идти за ней.
- Я мог бы спросить его об этом при встрече, - предложил я.
- Если вы это сделаете, то я заранее вам благодарен, - ответил директор
с некоторой горячностью. - Насколько я понимаю, вам ничего не известно о тех
слухах, которым сейчас здесь несть числа. - Я покачал головой. - Весьма
вероятно они - не больше, чем порождение чьего-то творческого воображения, -
продолжал он, но весь вид его говорил о том, что он не желает или не может
принять столь прозаическое объяснение. - Все это выглядит так, будто люди,
проходящие поздно ночью по Эйлзбери-Роуд, постоянно слышат странные звуки,
которые совершенно очевидно доносятся из дома Туттла.
- Какие звуки? - спросил я, не без возникшего тут же дурного
предчувствия.
- Отчетливо слышатся звуки шагов; однако, насколько я понимаю, никто не
может с определенностью сказать, что это звуки именно шагов, если не считать
одного молодого человека, который охарактеризовал их как "влажные" и еще
сказал, что они звучат так, словно "что-то огромное идет поблизости по грязи
и воде".
К этому времени я уже позабыл о странных звуках, которые мы с Полом
Туттлом слышали в ночь после смерти старого Амоса, но тут ко мне целиком
возвратилось воспоминание о том, что я сам тогда слышал. Боюсь, я чуть-чуть
себя выдал, поскольку директор библиотеки заметил мой внезапный интерес. К
счастью, он предпочел истолковать его в том смысле, что до меня в
действительности дошли какие-то местные слухи - вопреки моему предыдущему
утверждению. Я предпочел не исправлять его заблуждения и одновременно
испытал острейшее желание более ничего об этом деле не слышать. Поэтому я не
стал расспрашивать его о дальнейших подробностях, и он, в конце концов,
поднялся из-за стола и отправился по своим делам, еще раз напомнив о моем
обещании спросить у Пола Туттла о пропавшей книге. Его рассказ, каким бы
пустячным он ни казался, зазвенел во мне сигналом тревоги. Я не мог не
припомнить многочисленных мелочей, которые удерживала память: шаги, что мы
слышали, странный пункт в завещании Амоса Туттла, жуткие метаморфозы его
трупа. Уже тогда в моем мозгу зародилось слабое подозрение, что во всем этом
начинает проявляться некая зловещая цепь событий. Мое естественное
любопытство возросло, хотя и не без известного привкуса отвращения и
сознательного желания отступиться. Я почувствовал возвращение старого
подспудного ощущения надвигавшейся трагедии, но все же был полон решимости
увидеть Пола Туттла как можно скорее.
Дела в Аркхэме заняли у меня всю вторую половину дня, и только лишь в
сгустившихся сумерках я оказался у массивных дубовых дверей старого дома
Туттлов на Эйлзбери-Роуд. На мой довольно-таки повели тельный стук вышел сам
Пол: он остановился в дверях, подняв лампу и вглядываясь в надвигающуюся