"Вадим Деркач. Меч митры, пепел и тим" - читать интересную книгу автора

нежные чувства, нежели к людям. Дядюшка Эльдара жил в пятиэтажном
шестидесятых годов постройки доме, недалеко от станции метрополитена. Мы
вошли в благоухающую кошками парадную и поднялись на третий этаж. Эльдар
позвонил. Дверь тотчас же распахнулась и перед нами возник маленький лысый
старичок.
- Ах, это вы друзья, - радостно приветствовал он нас, приглашая войти,
- Я уже заждался.
- Извини, дядя Рза. Вы сами знаете, у меня "Запорожец", а с ним только
одни мучения...
- Зато прямая дорога в Рай, - съязвил я.
- Дядя, это мой друг, Тим. О нем я тебе говорил. Тим, это Рза Расулович
- профессор истории, весьма уважаемый человек.
- Да, брось ты, - махнул рукой старичок, - сынок, зови меня просто,
дядя Рза. Проходите друзья, проходите. Располагайтесь. Я пока чаек
организую. Как говорили наши деды: чай не попьешь - откуда силы возьмешь?
Дядя Эльдара жил в однокомнатной - язык не поворачивается сказать
"квартире". Все было завалено книгами, журналами, бумагами, даже кровать, на
которой он, видимо, спал в перерывах между своей научной деятельностью,
более походила на письменный стол.
- У меня здесь такой беспорядок, - извинился профессор, невероятно
быстро рассовывая бумаги и книги по углам и ящикам. - Садитесь, пожалуйста,
- предложил он, когда в результате бурной деятельности под бумажными
наслоениями обнаружились стулья.
Дядя Рза скрылся на кухне и вскоре вернулся с чайным подносом. Несмотря
на экзотическую обстановку, очерствелость пряников и принадлежность чашек к
трем разным сервизам, чай был просто изумителен - приятно иметь дело с
профессионалами.
- Эльдар мне рассказывал, - начал беседу хозяин дома, усаживаясь в
кресло у стола, - что у вас, мой друг, состоялось занимательное посещение
народного врачевателя, вульгарно выражаясь, "знахарки".
Я кивнул и отхлебнул из прекрасной, японского фарфора, чашки.
- Не скрою, - продолжал он. - Я был удивлен и заинтригован случившимся
с вами и хотел бы, мой друг, услышать все, говоря научно, в изложении
первоисточника.
- Да, - согласился я, - мне чертовски надоел этот мерзкий "запорожец".
Эльдар поперхнулся и закашлялся.
- Что-что? - переспросил профессор.
- Это несущественно, - заявил я, одарив его потрясающей американской
улыбкой. - Но, с другой стороны, скажу вам откровенно, у меня не было
намерения предавать огласке случившееся и до сих пор я сомневаюсь, стоит ли
это делать.
- Ах, молодой человек, сколько талантов погубило сомнение! Неужели,
листая учебники, вы никогда не задумывались, что сделало людей, описанных на
их страницах, предметом вашего изучения?
Я недоуменно развел руками, готовый услышать тайну бытия. Профессор
сощурил глаза, проникая в глубины моего сознания, и, воздвигнув указательный
палец перед моим носом, сказал:
- Случайность. Да-да, молодой человек, история закономерна, а вот
человек в истории случаен. Ньютон, Менделеев, Кекуле - движение предметов,
сон, видение - случайности, подвинувшие гениальные умы к бессмертию. Так