"Вадим Деркач. Меч митры, пепел и тим" - читать интересную книгу автора

свой, ибо человек должен умереть, а символ великой веры должен быть
незыблем.
Великий Маг Мобедан замолчал. Он стоял среди семи пылающих алтарей на
вершине храма Ахуры. Город, видимый отсюда весь, был похож на истерзанное,
измученное тело, но враг не смог вырвать сердце его. Мобедан поднял чашу со
священным напитком хаомы, и сделав несколько глотков из нее, плеснул
остальное в огонь. В тот же миг пламя взвилось ввысь. "Ты велик Господь!
Безмерна сила твоя!" - прошептал Мобедан, просветленный снизошедшим
божественным откровением, и заспешил по ступеням вниз. Миновав семь этажей,
он открыл врата храма, и перешагнув через очистительный огонь, встал перед
жрецами и толпой молящихся. "Их осталось не так много, но это избранные," -
подумал Мобедан. Подняв над головой руку, он заговорил: "Люди, верные
Господу нашему, Ваша мольба услышана. Знайте, Храм будет спасен, ничто не
запятнает святость его. Дитя Ахримана будет убит, а убьет его сила невинная,
ибо сила Господа - чистота. Вы, верные Господу упорством и непоколебимостью
своей, заслужили спасенье, а сложившие голову - блаженство вечное, ибо сам
Митра будет проводником их. Восславим же Господа нашего Мудрого. Славься,
Ахура!" Последние слова жреца были подхвачены всеми. Казалось, земля
содрогнулась от единого могучего крика. Проснулись спящие, выползли из халуп
немощные, открыли глаза раненые, умолкли младенцы. Каждый обратил свой взор
к черной башне с семиогненной вершиной. "Славься, Ахура !" - дрожала земля,
"Славься, Ахура!" - грохотало небо. Повторно пламя огней храма рванулось
вверх. Нет преград ему и быть не может, ибо в нем Сила Веры и Мощь Надежды.
Семиогненная корона пронзила небо. Завращались в безумном вихре облака,
корявые руки молний охватили просторы, обнажив черный круг - чашу, полную
звезд. Они, дальние звезды, сплотили свой слабый свет, бросив радужный столп
к вершине храма. Ослепленные люди закрыли глаза. Когда они снова посмотрели
на храм, огонь вспыхнул в третий раз - сомкнулись облака. Храм впитал в себя
свет звезд. В тот же миг отворились врата его - у священного огня стояла
дева, и люди ослепли вновь - так нестерпимо ярко пылала ее огненная плоть.
Дева шагнула к жрецу и стала перед ним покорно, опершись на драгоценный меч.
Только Мобедану, единственному из смертных, было дано видеть ее прекрасное
лицо, ее великолепные, вобравшие в себя все цвета Вселенной волосы, ее
чудное, неземное тело. Жрец преодолел нестерпимую боль в сердце. Оно у него
было одно и не могло быть поделено между двумя величайшими силами мира. Но
там, на судном мосту Чинвате, он, жрец Мобедан, признается, что единожды
поколебался, на миг позабыв о Господе Мудром, да и можно ли скрыть такое. Но
простит господь, ибо это его, божье, безмерное совершенство искусило
Мобедана.
"Сокруши Нур-Эддина!" - прошептал жрец. Дева улыбнулась и, бросив взор
на храм, направилась через ослепленную толпу к вратам города.
"...В жизни нет покоя. От старости нет лекарства. От смерти нет
спасения. У женщин нет разума. У бога нет сотоварища. И среди всех хуже
тому, кто умирает, а бог им недоволен..." - твердил про себя, закрыв глаза,
Мобедан.
Могучий Нур-Эддин стоял у шатра и смотрел на странный, непоколебимый,
но желанный город. Он искал в себе причину, что влекла его к нему. Почему?
Почему так настойчиво, уже девяносто с лишним дней он пытается овладеть им?
"Золото храмов," - объяснял Нур-Эддин военачальникам, но сам знал, что это
не так. Он, твердый в руке и решении правитель, явился с Востока и теперь в