"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 5) " - читать интересную книгу автора

упоминал, желая верить в его лояльность, я согласился с этим предложением,
тем более что оно давало мне возможность без возбуждения обид и страстей
вручить судьбу добровольцев тому, кто верил в них, хотел и мог вести их
дальше. Хотя и дорогой ценой: временно уходило из официального обихода
наименование "Добровольческая армия", сохранявшееся по традиции и тогда,
когда "армия" в боевом составе своем насчитывала не более 11/2 тысячи бойцов
(31 марта 1918 г.)...
Я почувствовал это особенно тягостно при ближайшей встрече в Таганроге
с генералом Врангелем, который говорил:
- Добровольческая армия дискредитировала себя грабежами и насилиями.
Здесь все потеряно. Идти второй раз по тем же путям и под добровольческим
флагом нельзя. Нужен какой-то другой флаг.
И, не дожидаясь моего вопроса, он спешно прибавил:
- Только не монархический...
О каком флаге он говорил, так и осталось тогда невыясненным.
Мы условились, что после оттяжки фронта армия будет свернута и генерал
Врангель уедет на Кубань. Командующим Добровольческим корпусом, получившим
позже наименование "Отдельного Добровольческого корпуса", был назначен
старший доброволец генерал Кутепов, который со своими славными войсками
вынес главную тяжесть отступления.
Итак, 10-го числа барон Врангель писал мне о своей лояльности, а на
другой день произошел эпизод, рассказанный впоследствии генералом
Сидориным...
11 декабря на станции Ясиноватой в штабе Добровольческой армии
состоялось свидание генералов Врангеля и Сидорина{172}, на котором барон,
жестоко критикуя стратегию и политику Ставки, поднял вопрос о свержении
главнокомандующего. Для решения этого и других сопряженных с ним вопросов
генерал Врангель предполагал в один из ближайших дней созвать совещание трех
командующих армиями (Врангель, Сидорин, Покровский) в Ростове.
Действительно, это было сделано им в ближайшие дни телеграммой, в копии
препровожденной в Ставку. Барон Врангель объяснял потом этот шаг
"необходимостью выяснить целый ряд вопросов: мобилизация населения и коней в
Таганрогском округе, разворачивание некоторых кубанских частей и так
далее"{173}.
Оставляя в стороне вопрос о внутренних побуждениях, которыми
руководствовался барон Врангель, самый факт созыва командующих армий без
разрешения главнокомандующего являлся беспримерным нарушением военных
традиций и военной дисциплины.
Я указал командующим на недопустимость такого образа действий и
воспретил съезд.
К середине декабря стратегическое положение Вооруженных сил Юга было
таково.
К 3 декабря войска Киевской области под напором 12-й советской армии
оставили левый берег Днепра и Киев. Ввиду общности с того времени задач
войск киевских и новороссийских командование ими было объединено в руках
генерала Шиллинга. Общая обстановка заставила меня отказаться от
наступательных действий на этом театре и возложить на генерала Шиллинга лишь
прикрытие Новороссии и Крыма, с тем чтобы главные силы направить спешно в
район Екатеринослава для быстрой ликвидации банд Махно, по-прежнему
сковывавших корпус Слащова, и для дальнейших действий во фланг и тыл