"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 5) " - читать интересную книгу автора

Северном Кавказе. Это была последняя капля, переполнившая чашу
долготерпения.
Я запросил кубанского атамана, действительно ли существует такой
договор, и получил ответ, что атаману и правительству ничего не известно по
этому поводу, но "по объяснению Султан-Шахим-Гирея договор был заключен и
подписан Калабуховым и другими как проект, подлежащий утверждению
Законодательной Рады, на случай, если бы Антанта признала власть
большевиков"{135}.
Это искусственное и наивное оправдание, намечавшее к тому же оставление
Кубанью Добровольческой армии и Терека в самую трудную минуту международных
осложнений, не могло иметь никакого значения. И 25 октября я отдал
приказ{136}:
"В июле текущего года между правительством Кубани и меджилисом
горских народов заключен договор, в основу которого положена измена России и
передача кубанских казачьих войск Северного Кавказа в распоряжение
меджилиса, чем обрекается на гибель Терское войско. Договор подписан Бычом,
Савицким, Калабуховым и Намитоковым, с одной стороны, и Чермоевым,
Гайдаровым, Хадзагаровым и Бамматом, с другой. Приказываю при появлении этих
лиц на территории Вооруженных сил Юга России немедленно предать их
военно-полевому суду за измену".

В то время в пределах Вооруженных сил Юга находился один только
Калабухов.
27 октября на вечернем заседании Рады атаман огласил мой приказ,
который, по словам отчетов, "произвел огромное впечатление". Правительство
особым постановлением довело до сведения атамана и Рады, что делегация
"превысила свои полномочия". Вместе с тем за подписью генерала Филимонова и
Курганского (председателя правительства) послана была мне телеграмма, в
которой между прочим говорилось: "...Если названные лица действительно
подписали от имени краевого правительства договор с меджилисом горских
народов, о чем краевому правительству по сие время официально не известно,
то вопрос о превышении названными лицами данных им полномочий подлежит
суждению краевого правительства, а существо договора - суждению Кубанской
краевой Рады, на рассмотрение которой в данный момент и вносится. Во всяком
случае, упомянутые лица являются дипломатическими представителями Кубани и,
как таковые, пользуются неприкосновенностью, почему, в случае совершения ими
незакономерных действий, могут подлежать суду только кубанской краевой
власти, их делегировавшей".
Невзирая на настояния атамана - рассмотреть немедленно по существу этот
вопрос во избежание роковых последствий, Краевая Рада только 1 ноября имела
суждение о нем и постановила: "Не касаясь существа вопроса о договоре,
протестовать самым решительным и энергичным образом против означенного
приказа генерала Деникина и требовать срочной его отмены..." Сам атаман
настойчиво просил Раду "сегодня же послать делегатов и убедить донцов и
терцев вместе с нами настаивать перед генералом Деникиным на отмене
приказа".
Рада отказалась осудить парижскую делегацию, и тем был окончательно
предопределен дальнейший ход событий.
Продолжались заседания, отмеченные крайней напряженностью, бурными
выступлениями и... нескрываемой тревогой. Атаман между тем "вместе с той