"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 5) " - читать интересную книгу автора

весь крайний сектор кубанских самостийников. Но генерал Филимонов продолжал
относиться к положению с большим оптимизмом на том основании, что "значение
на Кубани самостийников преувеличивается" и что "течение (это) никогда не
имело корней в массах кубанского населения, а фабриковалось в г.
Екатеринодаре в небольших и малозначащих партийных и радянских кругах". "Я
всегда знал, - писал он, - что дело их давно осуждено на уничтожение".
Поэтому атаман отвергал советы многих лиц выступить активно против
самостийной группы.
Не отрицая отсутствия почвенности в самостийном течении, я не мог,
однако, не считаться с тем, что эти "малозначащие" круги, не встречая
должного отпора, в течение двух лет разлагали казачество, парализовали
власть атамана и фактически правили и Радами, и Кубанью. И никаких
объективных данных к переменам такого положения не было.
Объехав ряд станиц, генерал Филимонов имел возможность убедиться лично,
что настроение в них крайне нервное: "с одной стороны, муссируются слухи,
вызывающие враждебное отношение к Добровольческой армии, с другой - говорят
о предстоящих чрезвычайных выступлениях самостийных групп". Генерал
Филимонов решил поэтому обратиться к "голосу кубанского казачества", созвав
на 15 октября чрезвычайную Краевую Раду.
Обе стороны - и "черноморцы" и "линейцы" - стали деятельно готовиться к
решительной борьбе.
По горькому опыту предыдущей сессии Рады я не возлагал на нее никаких
решительных надежд. Наоборот - мог ожидать лишь новых потрясений. Особенно в
отношении армии. И потому решил принять чрезвычайные меры.
В начале октября в Таганрог прибыл генерал Врангель. Очертив ему
политическую обстановку, я указал на необходимость покончить с тем
злокачественным нарывом, который мутит кубанскую жизнь. По словам Врангеля,
он на основании армейских нестроений пришел к тому же убеждению и ехал ко
мне с тем же предложением.
Выполнение этой задачи я возложил на него как на командующего
Кавказской армией. Генерал Врангель должен был переговорить со старшими
кубанскими начальниками и представителями "линейской" группы и сосредоточить
в район Екатеринодара ко времени открытия Краевой Рады надежные войска,
чтобы затем действовать в зависимости от обстоятельств. Во избежание
каких-либо ненужных эксцессов, не оправдываемых государственными интересами,
я командировал в помощь генералу Врангелю в качестве советника по части
политической начальника отделов законов и пропаганды К. Н. Соколова. Они
приступили к действиям.
"Группой членов Рады, - как докладывал засим генерал Врангель, -
составлен был проект изменения кубанской конституции, который предположено
было внести на утверждение Краевой Рады". Сущность этого проекта,
обсуждавшегося затем бароном Врангелем совместно с профессором Соколовым,
заключалась в том, чтобы, не посягая на автономию края, придать выборному
атаману действительную власть, сохранив ответственность его перед Краевой
Радой. В общем схема управления представлялась в следующем виде:
1. Высшая власть в крае - Краевая Рада.
2. Исполнительная (отчасти и законодательная) власть - атаман и
назначенное им правительство.
3. Законодательная Рада упраздняется.
4. Краевая Рада созывается и распускается атаманом ежегодно. На время