"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 5) " - читать интересную книгу автора

председателем, а вместо Шахим-Гирея был назначен другой черкес - Гатогоу,
демагог еще больший и такой же враг соглашения.
О политических течениях, наблюдавшихся в то время в Раде, один из
членов кубанской делегации, Скобцов, говорил: "Их два: одно - то, которое
желает вывести Кубань на широкую российскую дорогу, то есть на путь,
предложенный Харламовым - участия в строительстве Южно-русской власти;
второе - топтание на месте со взглядами, обращенными на юго-запад, то есть
на Украину, где ожидается устройство "Кубанско-украинского союза". Эти
группы выжидают событий, в зависимости от которых пойдут или по пути
строительства России, или за Украину..."
Разрыв был пока предотвращен. Но все обстоятельства, сопровождавшие
заседание Рады, давали почву для глубочайших сомнений в возможность при
сложившихся на Кубани настроениях благополучного исхода конференции...
Но и помимо кубанской обструкции было немало серьезных мотивов
расхождения.
Обе стороны - и мы, и казачество, - недостаточно считаясь с
требованиями момента, проявляли чрезвычайную осторожность и осмотрительность
в отношении будущего. Мы стремились к тому, чтобы создать нормальные
взаимоотношения казачества Не только по отношению к временной власти ВСЮР,
но и к России, не растрачивая государственных прав и не создавая опасных
прецедентов для будущей общерусской власти. Казачество, наоборот, стремилось
закрепить за собой maximum прав и "вольностей" именно в целях создания
исторического прецедента, находя период безвременья наиболее подходящим для
этой цели. В этом же стремлении кубанские делегаты требовали настоятельно
предварительного заключения казачьего союза, чтобы во всеоружии силы ставить
свои требования другой стороне. Притом непременно "с запросом". Эта черточка
казачьей психологии весьма своеобразно проявлялась на Донском Кругу, где
слышались речи: "Надо настаивать на федерации, тогда получим автономию; не
то, говоря об автономии, получим... генерал-губернатора..."
"Торг" шел четыре месяца.
Государствоведы "Особого совещания" стояли твердо на том положении, что
"русское государство, как единое целое, восстановлено с момента признания в
нем единой Верховной власти в лице адмирала Колчака", и определяли поэтому
порядок вхождения казачьих земель в общегосударственный строй односторонним
актом власти Верховного правителя, осуществляемой через главнокомандующего
Вооруженными силами на Юге России... Казачество держалось иной точки зрения,
требуя учредительного съезда и союзного договора, октроируемого
законодательными учреждениями всех договаривающихся сторон. Казачью точку
зрения весьма ярко выразил донской атаман генерал Богаевский в своей
приветственной речи членам конференции: "Дон сам откажется от части своих
временных суверенных прав в пользу будущей государственной власти, но его
достоинство и заслуги в упорной борьбе с большевизмом не позволят ему
принять, как подарок, признание его внутренней автономии. Волею судеб она
есть и будет".
Принцип октроирования свыше в предстоящем образовании власти имел между
тем далеко не одно лишь принципиальное значение. Ибо на первых же порах на
конференции встал остро вопрос о признании адмирала Колчака, к которому
донцы отнеслись неопределенно, терцы и особенно кубанцы вполне отрицательно.
Официальными мотивами такого отношения были: тяжелое положение к тому
времени Восточного фронта, "недостаточная солидность базы, на которую