"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 5) " - читать интересную книгу автора

правительством и даже с агентами Кемаль-паши, добывая везде деньги и
предаваясь широкому разгулу. В сентябре он вернулся в калмыцкие степи и стал
подымать калмыков против вновь избранного "правительствами" атамана Ляхова.
Чтобы положить конец всем этим выступлениям, волновавшим степь и вызывавшим
дезертирство из калмыцких полков, в октябре 1919 года я приказал выслать
Тундутова и двух его сподвижников из пределов Северного Кавказа{114}.
Ляхов и члены его правительства привлечены были к разработке положения
об управлении Астраханским краем и к организации управления освобожденными
калмыцкими округами.




Глава VIII.

Взаимоотношения Юга с Кубанью

Взаимоотношения, сложившиеся между властью Юга и Кубанью, вернее -
правившей ею группой, я считаю одной из наиболее серьезных "внешних" причин
неудачи движения.
Ближайшими поводами для междоусобной борьбы, поднятой кубанской
"революционной демократией", совмещавшей "казачий" социализм с
самостийностью, служили вопросы о полной эмансипации Кубани от правительства
Юга, о создании собственной армии, о пресловутой "экономической блокаде",
вызванной кубанскими рогатками, и некоторые другие, тесно связанные с
интересами противобольшевистской борьбы. В область внутренних отношений и
местного законодательства мы по-прежнему не вмешивались вовсе.
Внешне эта борьба преподносилась общественному мнению как
противоположение "казачьего демократизма" "монархической реакции"; на самом
деле она представляла поход кубанской самостийности против национальной
России вообще. При этом кубанские самостийники вкладывали в свои отношения к
нам столько нетерпимости и злобы, что чувства эти исключали объективную
возможность соглашения и совершенно заслоняли собою стимулы борьбы с другим
врагом - советской властью. Можно сказать, что со времени полного
освобождения Кубанского края самостийные круги, преобладавшие в составе
Законодательной Рады и третьего правительства (Курганского), все свои силы,
всю свою энергию и кипучую деятельность направили исключительно в сторону
"внутреннего врага", каким в глазах их была Добровольческая армия.
14 июня в Ростове произошло прискорбное событие, вызвавшее обострение -
еще большее - в наших отношениях. В этот день был убит председатель Краевой
Рады Рябовол. Следствие донских властей не обнаружило лиц, совершивших
убийство. Так как покойный являлся одним из наиболее непримиримых
противников власти Юга, то в смерти его Кубанская Рада обвинила
добровольцев. Событие это послужило поводом для больших политических
демонстраций, организованных кубанским правительством и Радой. В изложении
официозов, в воззваниях и речах преступление приписывалось "врагам народа,
слугам реакции, монархистам", на которых обрушился гнев кубанских
республиканцев. Некоторые речи и статьи расшифровывали, впрочем, эти "общие
понятия", указывая прямо на "Особое совещание", как на "силу, стремящуюся
отдать демократию в рабство"; на "Осваг", "длинными реакционными щупальцами