"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 5) " - читать интересную книгу автора

Декретом от 10 декабря 1918 года было разрешено всем организациям и жителям
северных губерний закупать на Украине продукты "по среднерыночным ценам". На
деревню обрушился поток мешочников, 17 заготовительных организаций
Великороссии, кроме того Губпродком и три "Че-ка". Конкуренция,
злоупотребления, насилия, отсутствие какого-либо плана привели к
неимоверному вздорожанию цен{69}, исчезновению продуктов с рынка и голоду в
этой российской житнице. Харьковская губерния вместо предположенного по
разверстке количества хлеба 6850 тысяч дала всего 129 тысяч пудов. Подобные
же результаты получились по всей Украине.
Советская власть приняла меры чрезвычайные: на деревню за хлебом
двинуты были воинские продовольственные отряды (в Харьковскую губернию - 49)
и начали добывать его с боем; одновременно, декретом от 24 апреля, в южные
губернии приказано было переселить наиболее нуждающееся рабоче-крестьянское
население севера. Наконец, ввиду полной неудачи всех мероприятий и назревшей
катастрофы, совет комиссаров объявил продовольственную диктатуру незадолго
до прихода в район добровольцев. В результате - в деревне перманентные бои,
требовавшие иногда подкреплений карательных отрядов от войск, и в городе
голод. Буржуазия была предоставлена самой себе, а наиболее привилегированная
часть населения - пролетариат Донецкого бассейна - горько жаловался
Наркомпроду: "Большинство рабочих рудников и заводов голодает и лишь в
некоторых местах пользуется полуфунтовым хлебным пайком... Надвигающаяся
черная туча не только захлестнет рабочую корпорацию, но и угасит
революционный дух рабочих".
Такое положение установилось повсеместно. Коммунистические верхи
гальванизировали еще политические идеи борьбы, но в их призывах все чаще и
настойчивее звучали мотивы иного порядка - экономические, более понятные,
более соответствовавшие массовой психологии: голодный север шел войной на
сытый юг, и юг отстаивал цепко, с огромным напряжением, свое благополучие.
Заводы и фабрики обратились вообще в кладбища - без кредита, без сырья
и с огромной задолженностью; вдобавок перед приходом добровольцев они были
частью эвакуированы, частью разграблены. Большинство заводов стояло, а
рабочие их получали солидную заработную плату от совнархоза, за которую,
однако... нельзя было достать хлеба. Добыча угля Донецкого бассейна,
составлявшая в 1916 году 148 миллионов пудов (в месяц), после первого
захвата большевиками (январь - май 1919) понизилась до 27 миллионов и,
поднявшись, вновь за время немецкой оккупации Украины до 48 миллионов,
нисходила к концу второго захвата (декабрь 1918 - июнь 1919) до 16-17
миллионов пудов{70}. Южные и Северо-Донецкие дороги, по сравнению с 1916
годом, за пять месяцев большевистского управления дали на 91,33 процента
уменьшения количества перевозок, на 108,4 процента увеличения расхода угля и
общий дефицит 110 миллионов рублей.
Повсюду - нищета и разорение.
Наконец, эти могилы мертвых и живых - каторжная тюрьма, чрезвычайка и
концентрационный лагерь, где в невыносимых мучениях гибли тысячи жертв, где
люди-звери - Саенко, Бондаренко, Иванович и многие другие - били, пытали,
убивали и так называемых "врагов народа", и самый неподдельный, безвинный
"народ"!
"Сегодня расстрелял восемьдесят пять человек. Как жить приятно и
легко!.." Такими внутренними эмоциями своими делился с очередной партией
обреченных жертв знаменитый садист Саенко. По ремеслу столяр, потом