"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 1) " - читать интересную книгу автора

привел к крушению русской государственности. Но, если философы, историки,
социологи, изучая течение русской жизни, могли предвидеть грядущие
потрясения, никто не ожидал, что народная стихия с такой легкостью и
быстротой сметет все те устои, на которых покоилась жизнь: верховную власть
и правящие классы - без всякой борьбы ушедшие в сторону; интеллигенцию -
одаренную, но слабую, беспочвенную, безвольную, вначале среди беспощадной
борьбы сопротивлявшуюся одними словами, потом покорно подставившую шею под
нож победителей; наконец - сильную, с огромным историческим прошлым,
десятимиллионную армию, развалившуюся в течение 3 - 4 месяцев.
Последнее явление, впрочем, не было столь неожиданным, имея страшным и
предостерегающим прообразом эпилог манчжурской войны и последующие события в
Москве, Кронштадте и Севастополе... Прожив недели две в Харбине в конце
ноября 1905 года и проехав по сибирскому пути в течение 31 дня (декабрь 1907
года) через целый ряд "республик" от Харбина до Петрограда, я составил себе
ясное понятие о том, что можно ожидать от разнузданной, лишенной
сдерживающих начал солдатской черни. И все тогдашние митинги, резолюции,
советы и, вообще, все проявления военного бунта - с большей силой, в
несравненно более широком масштабе, но с фотографической точностью
повторились в 1917 году.
Следует отметить, что возможность столь быстрого психологического
перерождения отнюдь не была присуща одной русской армии. Несомненно,
усталость от 3-летней войны сыграла во всех этих явлениях не последнюю роль,
в той или другой степени коснувшись всех армий мира и сделав их более
восприимчивыми к разлагающим влияниям крайних социалистических учений.
Осенью 1918 года германские корпуса, оккупировавшие Дон и Малороссию,
разложились в одну неделю, повторив до известной степени пройденную нами
историю митингов, советов, комитетов, свержения офицерского состава, а в
некоторых частях - распродажи военного имущества, лошадей и оружия... Только
тогда немцы поняли трагедию русского офицерства. И нашим добровольцам
приходилось видеть не раз унижение и горькие слезы немецких офицеров -
некогда надменных и бесстрастных.
- Ведь с нами, с русскими, это же самое сделали вы - собственными
руками...
- Нет, не мы - наше правительство - отвечали они.
Зимою 1918 года я, как командующий Добровольческой армией, получил
предложение от группы германских офицеров, желавших поступить в нашу армию
рядовыми добровольцами...
Нельзя также объяснить развал психологией неудач и поражения. Брожение
армии испытали и победители: во французских войсках, оккупировавших в начале
1918 года Румынию и Одесский район, во французском флоте, плававшем в Черном
море, в английских войсках, прибывших в район Константинополя и в
Закавказье, и даже в могучем английском флоте в дни его наивысшего
нравственного удовлетворения победой, в дни пленения германского флота -
было не совсем благополучно. Войска начали выходить из повиновения
начальникам, и только быстрая демобилизация и пополнение свежими, отчасти
добровольческими элементами, изменили положение.
Каково было состояние русской армии к началу революции? Испокон века
вся военная идеология наша заключалась в известной формуле:
- За веру, царя и отечество.
На ней выросли, воспитались и воспитывали других десятки поколений. Но