"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 1) " - читать интересную книгу автора

в народную массу, в солдатскую толщу эти понятия достаточно глубоко не
проникали.
Религиозность русского народа, установившаяся за ним веками, к началу
20 столетия несколько пошатнулась. Как народ-богоносец, народ вселенского
душевного склада, великий в своей простоте, правде, смирении, всепрощении -
народ поистине христианский терял постепенно свой облик, подпадая под власть
утробных, материальных интересов, в которых сам ли научался, его ли научали
видеть единственную цель и смысл жизни... Как постепенно терялась связь
между народом и его духовными руководителями, в свою очередь оторвавшимися
от него и поступившими на службу к правительственной власти, разделяя
отчасти ее недуги... Весь этот процесс духовного перерождения русского
народа слишком глубок и значителен, чтобы его можно было охватить в рамках
этих очерков. Я исхожу лишь из того несомненного факта, что поступавшая в
военные ряды молодежь к вопросам веры и церкви относилась довольно
равнодушно. Казарма же, отрывая людей от привычных условий быта, от более
уравновешенной и устойчивой среды с ее верою и суевериями, не давала взамен
духовно-нравственного воспитания. В ней этот вопрос занимал совершенно
второстепенное место, заслоняясь всецело заботами и требованиями чисто
материального, прикладного порядка. Казарменный режим, где все - и
христианская мораль, и религиозные беседы, и исполнение обрядов - имело
характер официальный, обязательный, часто принудительный, не мог создать
надлежащего настроения. Командовавшие частями знают, как трудно бывало
разрешение вопроса даже об исправном посещении церкви.
Война ввела в духовную жизнь воинов два новых элемента: с одной стороны
моральное огрубение и ожесточение, с другой - как будто несколько
углубленное чувство веры, навеянное постоянной смертельной опасностью. Оба
эти антипода как-то уживались друг с другом, ибо оба исходили из чисто
материальных предпосылок.
Я не хочу обвинять огульно православное военное духовенство. Много
представителей его проявили подвиги высокой доблести, мужества и
самоотвержения. Но надо признать, что духовенству не удалось вызвать
религиозного подъема среди войск. В этом, конечно, оно нисколько не
виновато, ибо в мировой войне, в которую была вовлечена Россия, играли роль
чрезвычайно сложные политические и экономические причины, и не было вовсе
места для религиозного экстаза. Но, вместе с тем, духовенству не удалось
создать и более прочную связь с войсками. Если офицерский корпус все же
долгое время боролся за свою командную власть и военный авторитет, то голос
пастырей с первых же дней революции замолк, и всякое участие их в жизни
войск прекратилось{1}.
Мне невольно приходит на память один эпизод, весьма характерный для
тогдашнего настроения военной среды. Один из полков 4-ой стрелковой дивизии
искусно, любовно, с большим старанием построил возле позиций походную
церковь. Первые недели революции... Демагог поручик решил, что его рота
размещена скверно, а храм - это предрассудок. Поставил самовольно в нем
роту, а в алтаре вырыл ровик для...
Я не удивляюсь, что в полку нашелся негодяй-офицер, что начальство было
терроризовано и молчало. Но почему 2 - 3 тысячи русских православных людей,
воспитанных в мистических формах культа, равнодушно отнеслись к такому
осквернению и поруганию святыни?
Как бы то ни было, в числе моральных элементов, поддерживающих дух