"Антон Иванович Деникин. Очерки русской смуты (том 1) " - читать интересную книгу автора

благоприятную почву для работы разрушительных сил.
В стране не было преобладания анархических элементов. В особенности, в
армии, которая отражает в себе все недостатки и достоинства народа. Народ -
крестьянская и казачья массы - страдал другими пороками: невежеством,
инертностью и слабой волей к сопротивлению, к борьбе с порабощением, откуда
бы оно ни исходило - от вековой традиционной власти или от внезапно
появившихся псевдонимов. Не надо забывать, что наиболее яркий представитель
чистого русского анархизма - Махно - недолго мог держаться на юге России
своим первоначальным лозунгом: "долой всякую власть, свободное соглашение
между собой деревень и городов. Вся земля и все буржуйское добро - ваше"...
Дважды разбитый, весною 1920 года он уже сам приступает к организации
гражданского управления и произносить слово:
- Порядок.
Правда, лозунг этот не получил реального осуществления, но уже сама
потребность в нем знаменательна.
В армии отнюдь не было преобладания анархических элементов. И
потребовалось потрясение слегка подгнивших основ, целый ряд ошибок и
преступлений новой власти, огромная работа сторонних влияний, чтобы инерция
покоя перешла, наконец, в инерцию движения, кровавый призрак которого долго
еще будет висеть над несчастной русской землей.
Сторонним разрушительным влияниям в армии не противополагалось разумное
воспитание. Отчасти, по крайней неподготовленности в политическом отношении
офицерского корпуса, отчасти, вследствие инстинктивной боязни старого режима
внести в казармы элементы "политики", хотя бы с целью критики
противогосударственных учений. Этот страх относился, впрочем, не только к
социальным и внутренним проблемам русской жизни, но и к вопросам внешней
политики. Так, например, незадолго до войны был издан высочайший приказ,
строго воспрещавший воинским чинам где бы то ни было вести разговор на
современную политическую тему (Балканский вопрос, австро-сербская распря и
т. д.). Накануне неизбежно предстоявшей отечественной войны, старательно
избегали возбуждения здорового патриотизма, разъяснения целей и задач войны,
ознакомления со славянским вопросом и вековой борьбой нашей с германизмом.
Признаться, я, как и многие другие, не исполнил приказа и подготовлял
соответственно настроение Архангелогородского полка, которым командовал. А в
военной печати выступил против приказа с горячей статьей на тему: "Не
угашайте духа".
Ибо для меня нет сомнений, что обвитая траурным флером статуя
Страсбурга на площади Согласия сыграла огромную роль в воспитании
героической армии Франции.
Пропаганда проникала и в старую армию с разных сторон. Нет сомнения,
что судорожные потуги быстро сменявшихся правительств Горемыкина, Штюрмера,
Трепова - остановить нормальный ход русской жизни - сами по себе давали
достаточно материала, возбуждая все больше и больше нараставший народный
гнев, переливавшийся и в армию; его использовала социалистическая и
пораженческая литература; Ленин нашел первоначальный путь в Россию своему
учению через социал-демократическую фракцию Государственной Думы. Еще более
интенсивно работали немцы. Об этих вопросах говорится подробно в главе
XXIII.
Должен, однако, отметить, что вся эта пропаганда извне и изнутри,
оказывая воздействие, главным образом, на тыловые части, гарнизоны и