"Барри Дененберг. Ранним воскресным утром (Перл-Харбор, 1941: дневник американской девочки Эмбер Биллоуз) " - читать интересную книгу авторастоящей перед ними.
Мама велела мне помочь выстроить в очередь людей, которые пришли, чтобы сдать кровь. Она сказала, что работать надо быстро, потому что раненые потеряли слишком много крови. В очереди было столько людей, что скоро закончились подходящие сосуды, и нам пришлось использовать стерилизованные бутылки из-под кока-колы. В очереди было много японцев, и это меня удивило. Я знала, что не должна удивляться, но ничего не могла с собой поделать. Только теперь, впервые с того раннего воскресного утра, я подумала о Кейм, все ли у нее в порядке, в безопасности ли ее семья, и как ужасно, должно быть, она все это воспринимает. Один мужчина в очереди на сдачу крови очень нервничал, и я сказала, что, может быть, ему не стоит сдавать кровь. Он стал настаивать, объясняя, что должен внести свой вклад. Но когда я попросила его закатать рукав, он упал в обморок. Потом я вымыла все грязные бутылки и пробирки, которые смогла найти, собрала разбросанные повсюду сосуды, вымыла их и наполнила водой, чтобы мама могла стерилизовать инструменты. Когда я начала снимать грязные простыни с недавно освободившейся кровати, собираясь постелись чистое белье, мама остановила меня. У нас не было времени менять белье. Следующего пациента придется положить прямо на это. Эти бедные мальчики переносили свою мучительную боль с каменным молчанием, большинство тихо стонали, будто не хотели никого тревожить и беспокоить. ему под голову, приподняла ее и дала ему глоток воды. Он улыбнулся, словно благодарил. Он делал отчаянные попытки заговорить, очень хотел сказать мне что-то, видимо, ужасно важное. Но, несмотря на все усилия, он так и не сумел произнести ни звука. Я использовала все свое актерское мастерство, чтобы он решил, что я поняла, и, кажется, у меня это в какой-то мере получилось. Когда через несколько минут я вернулась к нему, он выглядел совсем плохо. Я нашла маму. Она проверила его пульс и приложила ухо к его рту, чтобы узнать, дышит ли он. Ничего не было. Ничего не отразилось на лице мамы, она накинула простыню ему на голову и сказала обыденным голосом, чтобы я позаботилась о других пациентах. Один человек постоянно кричал одно и то же, снова и снова, на протяжении многих часов. Он бесконечно орал: "Где они? Где они?" Казалось, никто не осмеливается подойти к нему, и мне было его ужасно жалко. Я хотела что-нибудь сделать, хотя, видит Бог, не знала, что именно. Я взяла его руку, холодную, как лед, и влажную от пота. Он перестал кричать, хотя бы ненадолго. У меня была с собой миска холодной воды, я окунула кусок ткани в воду, потом осторожно положила на его лоб, который, похоже, горел от жара. Он лежал с широко раскрытыми глазами, дикими от страха и искаженными от боли. Мне показалось, что я знаю этого человека, но я не могла вспомнить, где видела его. Потом я поняла, кто это. |
|
|