"Барри Дененберг. Ранним воскресным утром (Перл-Харбор, 1941: дневник американской девочки Эмбер Биллоуз) " - читать интересную книгу автора

стоящей перед ними.
Мама велела мне помочь выстроить в очередь людей, которые пришли, чтобы
сдать кровь. Она сказала, что работать надо быстро, потому что раненые
потеряли слишком много крови. В очереди было столько людей, что скоро
закончились подходящие сосуды, и нам пришлось использовать стерилизованные
бутылки из-под кока-колы.
В очереди было много японцев, и это меня удивило. Я знала, что не
должна удивляться, но ничего не могла с собой поделать. Только теперь,
впервые с того раннего воскресного утра, я подумала о Кейм, все ли у нее в
порядке, в безопасности ли ее семья, и как ужасно, должно быть, она все это
воспринимает.
Один мужчина в очереди на сдачу крови очень нервничал, и я сказала,
что, может быть, ему не стоит сдавать кровь. Он стал настаивать, объясняя,
что должен внести свой вклад. Но когда я попросила его закатать рукав, он
упал в обморок.
Потом я вымыла все грязные бутылки и пробирки, которые смогла найти,
собрала разбросанные повсюду сосуды, вымыла их и наполнила водой, чтобы мама
могла стерилизовать инструменты.
Когда я начала снимать грязные простыни с недавно освободившейся
кровати, собираясь постелись чистое белье, мама остановила меня. У нас не
было времени менять белье. Следующего пациента придется положить прямо на
это.
Эти бедные мальчики переносили свою мучительную боль с каменным
молчанием, большинство тихо стонали, будто не хотели никого тревожить и
беспокоить.
Один пациент то и дело терял сознание от потери крови. Я положила руку
ему под голову, приподняла ее и дала ему глоток воды. Он улыбнулся, словно
благодарил.
Он делал отчаянные попытки заговорить, очень хотел сказать мне что-то,
видимо, ужасно важное. Но, несмотря на все усилия, он так и не сумел
произнести ни звука. Я использовала все свое актерское мастерство, чтобы он
решил, что я поняла, и, кажется, у меня это в какой-то мере получилось.
Когда через несколько минут я вернулась к нему, он выглядел совсем
плохо. Я нашла маму. Она проверила его пульс и приложила ухо к его рту,
чтобы узнать, дышит ли он. Ничего не было. Ничего не отразилось на лице
мамы, она накинула простыню ему на голову и сказала обыденным голосом, чтобы
я позаботилась о других пациентах.
Один человек постоянно кричал одно и то же, снова и снова, на
протяжении многих часов.
Он бесконечно орал: "Где они? Где они?" Казалось, никто не осмеливается
подойти к нему, и мне было его ужасно жалко. Я хотела что-нибудь сделать,
хотя, видит Бог, не знала, что именно.
Я взяла его руку, холодную, как лед, и влажную от пота. Он перестал
кричать, хотя бы ненадолго. У меня была с собой миска холодной воды, я
окунула кусок ткани в воду, потом осторожно положила на его лоб, который,
похоже, горел от жара.
Он лежал с широко раскрытыми глазами, дикими от страха и искаженными от
боли.
Мне показалось, что я знаю этого человека, но я не могла вспомнить, где
видела его. Потом я поняла, кто это.