"Евгений Дембский. Та сторона мира ("Оуэн Йитс" #1) " - читать интересную книгу автора Я кивнул, хотя те слова, которыми собирался закончить фразу я сам:
"...займись собой, а то плохо выглядишь", казались мне в данном случае более подходящими. Миллерман встал, подошел к телевизору и, сунув руку под аппарат, достал обычный желтый конверт и встряхнул им. - Запылился немного, - сказал он и неожиданно покраснел. - Прошу прощения... - Не придуривайся, - махнул я рукой и добавил: - Ты мне должен двенадцать тысяч. Столько стоило мне добраться до информации и получить наводку. - Мы договаривались иначе. - Он положил конверт на столик передо мной. Я взял его и открыл. Внутри было несколько десятков банкнот наименьшего из возможных четырехзначных номиналов; я вынул двенадцать, а остальные положил обратно в конверт и бросил его на стол. Он упал на пол, но никому из нас не пришло в голову двинуться с места, чтобы его поднять. - Я вышел из дела, - сказал Джордж. - Продал свою долю. И делать мне совершенно нечего. - Он смотрел на меня, а я деловито взбалтывал виски. - Вот думаю. Полгода назад, когда Киналья убил Мойру, когда мы остались без дочери, я был в отчаянии. Лина покончила с собой, и я возжелал мести. Теперь же я не способен ни на что, кроме как размышлять. Иногда мне кажется, что я не слишком любил дочь и жену, раз столь быстро перестал страдать из-за их смерти. Я не ощущаю радости от известия о поимке убийцы, я пуст. И до сих пор думаю, зачем он это делал. Ведь он даже не всегда забирал выкуп... - Это зверь. Он убивает ради удовольствия. Нет, не зверь - они не убивают для удовольствия, - быстро поправился я. - Он просто человек. Люди думаю. - Я встал и убрал в карман деньги, сигареты и зажигалку. - Я пошел. На полпути к двери я остановился и сказал через плечо: - Уезжай куда-нибудь. Займись чем-нибудь. Я позвоню через несколько дней. - И я вышел. Когда я закрывал за собой дверь, по улице проехал желтый в черную полоску автомобиль Службы новостей. Мне подумалось, что подобное стремление вырваться из серой трясины, желание славы и аплодисментов, всего того, о чем я только что говорил, слишком хорошо мне известно по собственному опыту. Я сел в машину, включил двигатель и тронулся с места. Несколько поперечных улиц я проехал машинально, словно на автопилоте, никуда не направляясь - просто отъезжал подальше от дома, где жила двадцатая жертва Кинальи. Лишь свернув на Рузвельт-авеню, я решился. Проехав еще полкилометра, я остановился перед магазином Эллиса и, преодолев воздушную завесу при входе, погрузился в его прохладное, чистое и светлое нутро. Кусочки и куски мяса различной величины почти полностью закрывали выкрашенные в желтый цвет стены. Под потолком вращались четыре больших рифленых диска вентиляторов; если бы они столкнулись, грохот был бы еще тот. Я подошел к прилавку, за которым стоял Эллис, делая вид, что не замечает полных восхищения взглядов двух клиенток: в левой руке он держал большой окорок, а в правой - тяжелый нож, которым взмахивал, словно судья, отсчитывавший секунды до нокаута. Каждый взмах сопровождался свистом ножа и смачным шлепком падающего на ровную стопку пласта мяса. Искоса бросив на меня взгляд, он отложил окорок и нож. |
|
|