"Евгений Дембский. Та сторона мира ("Оуэн Йитс" #1) " - читать интересную книгу автора

Пролог

Металлургия никогда не относилась к числу моих любимых отраслей
промышленности. Ее изделиям я уделял столько же внимания, сколько домашняя
кошка - семенам канадской сосны, за исключением разве что тех случаев,
когда таковым изделием являлся изящный кузов автомобиля или одноглазый
потомок Сэмюэля Кольта. Тем не менее эта обычная железная крышка люка в
полу, стальная пластина, некогда расплющенная ударом могучего пресса,
притягивала мой взгляд уже минут сорок с лишним. Я смотрел на нее, затаив
дыхание. Уже целый час я не курил и, если бы потребовалось - не колеблясь,
наделал бы в штаны, главное, лишь бы тихо. Правая рука онемела в кармане
куртки, но это меня не волновало - подобное ощущение было хороню мне
известно. Пальцы крепко сжимали идеально подогнанную рукоятку "элефанта",
упиравшегося дулом в дно глубокого кармана без клапана. Я не боялся, что
оружие за что-либо зацепится, когда придется его доставать - у "элефанта"
не было никаких украшений, никаких выпирающих частей, даже мушки, лишь
аккуратный округлый выступ на конце короткого трехдюймового ствола. Мушка
была не нужна: любители не брали его в руки, а профессионалы знали, что
достаточно лишь зацепить пулей такого калибра, чтобы оторвать руку от
туловища. После удачного попадания в позвоночник жертва забавно
переламывалась назад и стукалась головой о собственные пятки.
Левой рукой я нашарил в кармане зажигалку. И хотя она была бесшумной,
а во всем здании не осталось в окнах даже осколка и сквозняк наверняка
сразу же унес бы прочь сигаретный дым, я не стал закуривать. Я знал, что
Киналья сидит в своей норе, напряженный, как взведенная катапульта, и у
меня не было никакого желания давать ей лишний повод сработать.
Я оставил в покое зажигалку и несколько раз быстро моргнул. Мне очень
хотелось, чтобы крышка люка дрогнула в действительности, а не лишь в моих
мечтах.
Крышка и в самом деле дрогнула и медленно пошла вверх. Она была
тяжелой, и Киналье приходилось поднимать ее прямо над головой. Я подождал,
пока она поднимется на тридцать сантиметров, а затем прыгнул на нее,
подогнув ноги и стараясь толкнуть как можно сильнее. Крышка довольно легко
поддалась под моими ногами, ударившись сначала о что-то твердое и лишь
затем грохнувшись о металлическую раму, о которую несколько секунд назад
опиралась. Прежде чем она успела отскочить, я уже схватился за ручку и
дернул вверх. В темноте, которую слегка рассеивал падавший сверху свет,
мелькнула чья-то рука, я услышал несколько мягких ударов о металлические
ступени, и каждый из них теплым эхом отдавался в моих ушах. В заключение
этого короткого музыкального произведения, сыгранного на своеобразном
ксилофоне, до моих ушей донесся сочный шлепок и довольно громкий, особенно
приятный, хруст.
Достав из внутреннего кармана мощный фонарь, я направил луч света
вниз. Киналья лежал, беспомощно растянувшись на сером загаженном полу.
Пыль, поднявшаяся в воздух от его падения, еще кружилась над телом. Я
окунулся в серебристое облачко, спускаясь по лестнице, и, спрыгнув с
последних двух ступенек, отбросил ботинком тускло-серый револьвер, лежавший
возле подогнутой правой ноги. Наклонившись над Кинальей, я обыскал его. В
кармане у него обнаружился большой нож с выбрасываемыми лезвиями; капелька