"Лестер Дель Рей. В руки твои" - читать интересную книгу автора

сюда, похитив память - важно вернуться в Эдем, к Богу, а это не так уж и
сложно, поскольку Райский сад лежит между реками. Решено: в течение ночи,
укрытый здесь от бешенства стихии, он проведет все подготовительные работы,
а утром пойдет по берегу ручья, пока тот не приведет его в те места, где
Бог ожидает своего Адама.
С возродившейся верой в свое предназначение, он вошел в
полуразрушенное убежище и принялся отдирать тонкие бериллиевые панели от
лабораторных столов и корпусов приборов, еще больше увеличивая хаос. Это не
беспокоило его - в своем воображении он рисовал счастливое возвращение
домой... и Еву.
Там снаружи бушевала и ярилась непогода, но он больше не слышал грома:
завтра он отправится домой. Домой! Он имел весьма туманное представление о
понятии, скрывавшемся за этим словом, но звучало оно приятно, в нем не
чувствовалось одиночества, да и просто оно ему нравилось.


* * *

Шесть сотен долгих бесконечных лет медленно утекли в вечность, и даже
грубый бетонный пол хранил многовековые следы безнадежного вышагивания
металлических ног. Время изъело все надежды, планы и чаяния, и теперь
осталась только сковывающая безнадежность, слишком старая, чтобы перейти в
гнев или хотя бы в безумие.
Женщина-робот неподвижно сидела, опершись спиной об атомный
экскаватор; взгляд ее бесцельно блуждал по внутренности бункера,
задерживаясь то на грудах книг и фильмов, то на массивных машинах, которые
занимали почти все помещение. Она отметила и валявшуюся на полу
киркомотыгу. Равнодушно разглядывая ее, она вспомнила, что когда-то,
отыскав в словаре рисунок с пояснениями, она подумала, что это грубое
изделие и есть ключ к избавлению, но теперь инструмент стал лишь еще одним
символом тщетности.
Она бесцельно подошла к мотыге, взяла ее за металлические рукоятки и в
безнадежном отчаянии ударила деревянным лезвием о стену. Снова посыпались
щепки, и вековечная пыль упала на пол, но выхода не образовалось. Опять
ничего не вышло.
Человечество и ее товарищи-роботы, должно быть, давным-давно канули в
вечность, не оставив ей ни надежды на освобождение, ни нужды в этой
свободе, даже если она достижима.
Когда-то она планировала, воспользовавшись своим великолепным знанием
психологии, возвратить человеку его наследство, но теперь покрытый ворохом
записей стол служил всего лишь насмешкой. Она усталой рукой смахнула с него
листы и замерла, подобно металлической статуе на усыпанной снегом земле.
Внезапно ее приемные устройства уловили едва заметный, слабый,
туманный сигнал, проникший снаружи - сквозь металлическую арматуру и бетон
бункера.
Она вскочила и, сконцентрировав всю свою энергию, послала ответный
вызов, но отклика не получила.
Между тем сигналы становились все сильнее, оставаясь в то же время
чуждыми ей: в них так и не появился отклик на ее призыв. Ее не слышали...
или не слушали.