"Морис Делез. Конан и Гнев Сета ("Конан") " - читать интересную книгу автора

После первого же трупа Конн отвернулся и порадовался тому, что так и не
успел поужинать. Дальше он лишь следовал за отцом, но старался не смотреть
вниз. Конан же видел такое и прежде, правда, в меньших количествах, а потому
думал о другом. Если первые три вида ран были оставлены людьми, то загрызало
жителей Лирона явно нечеловеческое существо.
Раздумывая об этом, король шагал вперед, в то время как Конн шел рядом
и если давно уже старался не смотреть по сторонам, то теперь пытался и не
дышать. Густой, удушливый запах паленой человеческой плоти, с самого начала
висевший в воздухе, на подходе к храму стал просто нестерпимым. Принц
посмотрел на отца, но король словно и не ощущал вони. Он смотрел на
повешенную и ловил упорно не авшуюся мысль, пока не понял, что ему казалось
странным: труп женщины выглядел невесомым и раскачивался от несильного
ветерка, словно внутри и в самом деле ничего не было.
- Кто это?- спросил киммериец, ни к кому не обращаясь, но ему тотчас
ответили.
- Та девушка, что поднесла тебе рог с вином,- услышал Конан и невольно
вздрогнул, хотя, наверное, и ожидал этого.
Девушка была и оставалась для него никем. Он даже имени ее не знал и
все-таки... Зачем все это? И почему выделили именно ее, красавицу,
встречавшую короля?
- С нее сняли кожу,- угрюмо заговорил сотник,- набили травой и это
чучело повесили. Она была единственной, кто остался в живых, когда мы пришли
сюда.- Он помялся.- Нам пришлось избавить ее от страданий.
Конан поднял глаза и посмотрел на лицо повешенной. Оно было грубо
залатано, густо закрашено белилами, поверх которых широкими небрежными
мазками были набросаны карикатурные черты... Король вгляделся в них.
- Кром!- взревел он, словно смертельно раненный киммерийский медведь, и
окружавшие его люди в испуге отпрянули.- Коня мне!- Король яростно
заозирался, но кто-то уже вел под уздцы вороного.- Живо!
Одним движением вскочил он в седло, обернувшись только затем, чтобы
крикнуть: "Присмотрите за Конном!"- и ударил жеребца ладонью по крупу. Тот
слегка покосился на седока ("Чего это ты, братец? Будто я сам не знаю, что
нужно делать?") и взял с места в карьер. Конан даже не оглянулся, чтобы
посмотреть, поскакал ли кто следом. Ему было все равно. Перед глазами словно
застыла картина: покачивающееся на ветру чучело бедной девушки, на
забелеленном лице которой вульгарно намалеваны черты Зенобии.
Предупреждение это было настолько недвусмысленным, что сердце Конана
бешено заколотилось в груди, к любую минуту готовое выскочить наружу.
Вороной несся, как черный демон ночи, но киммерийцу казалось, что они
топчутся на месте, и даже бешеный ветер, бивший в грудь, не в силах оказался
охладить его пылающее лицо.
Киммериец возблагодарил Крома за то, что тихое место, избранное ими для
отдыха, находилось не слишком далеко от Лирона. Его не покидала дикая мысль,
что население городка было уничтожено только для того, чтобы заманить туда
Конана, разлучить его с Зенобией и оставить ее без его защиты, и от этой
мысли ему становилось страшно... Страшно, потому что заставляло его думать о
том, что сейчас происходит там, в то время как сам он здесь. Все это могло
означать только одно: кто-то из прежних врагов всерьез принялся за него, но
прежде чем разобраться с самим Конаном, решил причинить ему боль, сильнее
которой измыслить невозможно,- расправиться с его женой и сыном.