"Мигель Делибес. Еретик " - читать интересную книгу автора

нем влечения или отвращения, а только отвращение, влечение же возбуждала
Минервина. Тогда он, вспомнив о своем признании дону Нестору Малуэнде, внес
в него уточнение: на самом деле он не однолюб, а всего лишь одноженец. С
течением времени, всякий раз, как он глядел на девушку, в нем просыпались
самые примитивные плотские вожделения. Но она держалась так отчужденно, была
так равнодушна к его взглядам, а порой смотрела так укоризненно, что он не
решался выйти за пределы созерцания ее красоты. И все же в один знойный
летний день он осмелился сказать девушке, чтобы она перешла спать на второй
этаж, где более прохладно.
- А как же дитя? - насторожившись, спросила Минервина.
- Вместе с ребенком, конечно. Я тебе это советую прежде всего ради
здоровья малыша.
Минервина окинула его сверху вниз взглядом своих прозрачных сиреневых
глаз, затененных густыми ресницами, потом посмотрела на ребенка и
отрицательно покачала головой, подкрепив отказ словами:
- Нам и здесь хорошо, сеньор, - сказала она.
После этого ребяческого промаха образ кормилицы не выходил у него из
головы. Околдованный ее прелестями, он следил за ней днем и ночью. Зная, что
ребенок сосет каждые три часа, он вычислял, когда она кормила в последний
раз, чтобы застать ее при следующей кормежке с обнаженной грудью. И всякий
раз, предпринимая такой поход, он поднимался по лестнице на цыпочках, руки
дрожали, и сердце учащенно билось. Но если, еще не открыв дверь с лестницы,
он слышал, что они там в комнатке смеются и резвятся, он возвращался вниз,
так и не зайдя. Бывало, что Минервина старалась избежать слишком частых его
посещений, но однажды вечером, когда она меньше всего его ждала, он увидел
ее за приоткрытой дверью с ребенком на коленях, с обнаженной правой рукой,
держащей маленький крепкий, заостренный розовый сосок в ожидании, чтобы
ребенок его взял. "Боже мой!" - прошептал дон Бернардо, ослепленный такой
красотой и припав к щели в дверях.
- Ты что, сегодня не хочешь, золотце мое? - спросила девушка.
И она улыбалась своими свежими, пухлыми губками. Видя, что дитя не
проявляет интереса, она взяла грудь двумя пальцами и кончиком соска обвела
его ротик - этот стимул подействовал безотказно, ребенок жадно схватил
грудь, как форель хватает червя, неожиданно предложенного рыбаком в быстрой
струе. И тут дон Бернардо, не в силах сдержать шумное дыхание, пошел по
лестнице вниз, боясь себя выдать. Подобные походы он повторял и в следующие
дни. Воспоминание об этой маленькой, невинно предложенной груди сводило его
с ума. На своем складе он был не способен сосредоточиться, почти ничего не
делал, предоставляя большую часть работы верному Манрике. Потом в таверне
Гарабито дегустировал до опьянения и, придя домой, ложился, ссылаясь на
головную боль. Винные пары постепенно улетучивались, но вместо них в его уме
опять возникал образ маленькой груди. Он вел счет кормлениям и поднимался в
мансарду после шести часов, к четвертому дневному сеансу. Но однажды, в
жаркий день конца сентября, когда дверь в мансарду была настежь распахнута,
порыв знойного ветра резко захлопнул дверь Минервины, и в этот же миг в
другом конце коридора появилась сеньора Бласа.
- Вашей милости что-нибудь требуется?
Дон Бернардо смутился.
- Поднялся взглянуть на ребенка. Давно его не видел, - сказал он.
Сеньора Бласа вошла в комнатку Минервины и быстро вышла оттуда. На ее