"Жиль Делез, Феликс Гваттари. Что такое философия?" - читать интересную книгу автора

61
план имманенции
есть формула неоплатоников. Всякий раз когда имманентность толкуют как
имманентную "чему-то", происходит смешение плана и концепта, так что концепт
оказывается трансцендентной универсалией, а план -- атрибутом внутри концепта.
Превратно истолкованный таким образом план имманенции вновь порождает
трансцендентность -- отныне он просто поле феноменов, которое лишь во вторичном
владении обладает тем, что изначально принадлежит к трансцендентному единству.
В христианской философии ситуация еще более ухудшилась. Полагание имманентности
осталось чисто философским учреждением, но теперь оно оказывается терпимо лишь в
очень малых дозах, оно строго контролируется и обставляется со всех сторон
требованиями эманативной и особенно креативной трансцендентности. Рискуя судьбой
своего творчества, а то и собственной жизнью, каждый философ вынужден
доказывать, что вводимая им в мир и дух доза имманентности не подрывает
трансцендентности Бога, которому имманентность может быть присвоена лишь
вторично (Николай Кузанский, Экхарт, Бруно). Религиозная власть требует, чтобы
имманентность допускалась лишь местами или на промежуточном уровне, примерно как
в каскадных фонтанах, где вода может недолго пребывать, "имманировать" на каждой
ступени, но лишь при том условии, что она проистекает из более высокого
источника и стекает еще ниже (как выразился бы Валь, это трансасценденция и
трансдесценденция). Можно считать, что имманентность -- это актуальнейший
пробный камень любой философии, так как она берет на себя все опасности, с
которыми той приходится сталкиваться, все осуждения, гонения и отречения,
которые та претерпевает. Чем, кстати, доказывается, что проблема имманентности
-- не абстрактная и не чисто теоретическая. На первый взгляд
62
Ж. Делез / Ф. Гваттари
непонятно, почему имманентность столь опасна, но тем не менее это так. Она
поглощает без следа мудрецов и богов. Философа узнают по тому, что он отдает на
откуп имманентности -- словно на откуп огню. Имманентность имманентна только
себе самой, и тогда уж она захватывает все, вбирает в себя Всецелость и не
оставляет ничего такого, чему она могла бы быть имманентна. По крайней мере,
всякий раз когда имманентность толкуют как имманентную "Чему-то", можно быть
уверенным, что этим "Чем-то" вновь вводится трансцендентное.
Начиная с Декарта, а затем у Канта и Гуссерля, благодаря cogito появилась
возможность трактовать план имманенции как поле сознания. Иными словами,
имманентность стали считать имманентной чистому сознанию, мыслящему субъекту У
Канта этот субъект называется трансцендентальным, а не трансцендентным -- именно
потому, что это субъект поля имманенции любого возможного опыта, которым
покрывается все, как внешнее, так и внутреннее. Кант отвергает всякое
трансцендентное применение синтеза, зато он относит имманентность к субъекту
синтеза как новому, субъективному единству. Он даже может позволить себе роскошь
разоблачения трансцендентных Идей, сделав из них "горизонт" поля, имманентного
субъекту8. Но при всем том Кант находит новейший способ спасения
трансцендентности: теперь это уже будет не трансцендентность Чего-то или же
Единого, стоящего выше всех вещей (созерцание), а трансцендентность Субъекта,
которому поле имманенции присваивается лишь постольку, поскольку принадлежит
некоему "я", необхо-
______________________________
8 Кант, "Критика чистого разума": пространство как форма внешнего чувства точно