"Жиль Делез, Феликс Гваттари. Что такое философия?" - читать интересную книгу автора

любой поверхности или объема, определимых как концепты. Каждое движение
пробегает весь план, сразу же возвращаясь к себе, каждое движение сгибается, но
вместе с тем сгибает другие и само получает от них сгиб, порождая обратные
связи, соединения, разрастания, которые и образуют фрактализацию этой бесконечно
сгибаемой бесконечности (переменную кривизну плана). Но если верно, что план
имманенции всегда единственный и представляет собой чистую вариацию, то тем
более требует объяснения существование варьирующихся, отличных друг от друга
планов имманенции, которые сменяются или состязаются в истории, именно в силу
отбора и предпочтения тех или других бесконечных движений. План имманенции
очевидным образом различен у греков, в XVII веке и в современности (притом что
эти понятия расплывчаты и общи) -- не тот образ мысли и не та материя бытия.
Следовательно, план служит объектом бесконечной спецификации, а потому кажется
Всецелостью лишь в каждом отдельном случае, для которого специфичен выбор того
или иного движения. Эта сложность, связанная с окончательной характеристикой
плана имманенции, может быть разрешена лишь постепенно.
Очень важно не путать план имманенции с занимающими его концептами. Тем не менее
некоторые элементы могут встречаться дважды -- в плане и в концепте, однако
черты их будут при этом разными, даже
54
Ж. Делез / Ф. Гваттари
если они и обозначаются одними и теми же глаголами и словами. Мы видели это на
примере слов "существовать", "мысль", "единое": они входят в составляющие
концептов и сами являются концептами, но совсем по-иному, чем они принадлежат
плану имманенции как образу или материи. И обратно, в плане истина может быть
определена лишь через формулы "обратиться к..." или "то, к чему обращается
мысль"; при этом, однако, мы не располагаем никаким концептом истины. Если и
само заблуждение по праву является элементом плана, то тогда суть его просто в
том, что мы принимаем ложное за истинное (падаем), концепт же оно обретет лишь в
том случае, если будут определены его составляющие (например, согласно Декарту
это две составляющих -- ограниченное понимание и безграничная воля). Таким
образом, если пренебречь разницей в природе, движения или элементы плана могут
показаться просто номинальными определениями по отношению к концептам. На самом
же деле элементы плана суть диаграмматические черты, тогда как концепты --
интенсивные черты. Первые представляют собой движения бесконечности, вторые же
-- интенсивные ординаты этих движений, как бы оригинальные сечения или
дифференциальные положения;
это конечные движения, бесконечность которых только в скорости и которые всякий
раз образуют поверхность или объем, некий неправильный контур, ставящий предел
разрастанию. Первые суть абсолютные направления, по природе своей фрактальные,
вторые же -- абсолютные измерения, поверхности или объемы, которые всегда
фрагментapны и определяются интенсивно. Первые являются интуициями, вторые --
интенсионалами. Мысль о том, что любая философия вытекает из некоторой интуиции,
которую она постоянно развертывает в своих концептах с разной степенью
интенсивности, -- эта грандиозная перспектива в
55
план имманенции
духе Лейбница или Бергсона оказывается обоснованной, если рассматривать интуицию
как оболочку бесконечных движений мысли, непрестанно пробегающих некоторый план
имманенции. Разумеется, отсюда нельзя делать вывод, что концепты прямо выводятся
из плана: для них требуется специальное конструирование, отличное от