"Ги Де Кар. Девушки для утехи" - читать интересную книгу автора

красоты. Если бы не разница в одежде (бежевый английский костюм на одной и
строгое черное платье на другой), если бы лицо Аньес не было открытым, а
лицо Элизабет строго обрамленным белым чепцом, то было бы очень трудно
сказать, которая из них Аньес, а которая Элизабет.
Глаза их - зеркало души, были одного и того же непостижимого
серо-голубого цвета и, казалось, таили в себе самые прекрасные в мире
мечты... Нос, слегка вздернутый, придавал обоим лицам выражение
одухотворенности и живости... Очертания губ говорили о чувственности. Сестра
Элизабет была избавлена от необходимости тщательно подкрашивать их помадой,
как это делала Аньес... Запястья рук были одинаково тонкими, что говорило о
благородном происхождении. Интонация голоса, улыбка, движения были абсолютно
одинаковыми и можно было предположить, что спрятанные под чепец волосы
сестры Элизабет не острижены, а вьются такими же золотистыми локонами, как у
Аньес...
Такое внешнее сходство объяснялось просто: посетительница приемной и
смиренная служанка обездоленных были близнецами.
Ожидая в приемной, Аньес впервые с того памятного дня, когда сестра ее
постриглась в монахини, задумалась о самоотверженности и мужестве, которыми
обладала Элизабет, выполнявшая ежедневную трудную и, как казалось Аньес,
неприятную работу, никогда не жалуясь и всегда улыбаясь. Очень часто
Элизабет брала сестру в монастырскую больницу, где она должна была ухаживать
за больными, и зрелище человеческой немощи всегда наполняло молодую женщину
инстинктивным отвращением. Может быть, и она, Аньес, когда-нибудь посвятит
себя служению какому-нибудь благородному делу, но никогда, как ей казалось,
она не сможет ухаживать за больными и беспомощными стариками. Никогда Аньес
не ощущала в себе такой потребности в милосердии. Она увлеклась совсем
другим. Впервые в жизни, совсем отчаявшись, Аньес ощутила глубину той
пропасти, которая отделяла ее от сестры. Интуитивно, а может быть, желая
почерпнуть мужество, недостающее для страшного признания, которое она
собиралась сделать, Аньес снова посмотрела на статую святого Жозефа,
которому в этот день повезло: он не был наказан. И хотя статуэтка,
раскрашенная в стиле Сен-Сюльпис,* почти ничем не отличалась от множества
других, встречающихся в таких же приютах для обездоленных, Аньес как будто
увидела ее другими глазами. Святой Жозеф с белой бородой протягивал руки к
посетителям, как будто говоря:
______________
* Сен-Сюльпис - церковь в Париже (прим. перев.).

- Вы видите, как я беден... Руки, которые мне дали, слишком хрупки для
того, чтобы вновь вернуться к тяжелому плотничьему ремеслу. Помогите!
Внесите свою лепту, хотя бы самую скромную, для наших стариков.
Глаза Аньес наполнились слезами: она не могла внести другой лепты,
кроме ужасного признания... Святой Жозеф протягивал к ней руки, безмолвно
глядя на эти жемчужины печали, называемые слезами...
Когда Элизабет вошла в приемную и взглянула на печальное лицо сестры,
она сразу поняла, что предчувствия, терзавшие ее в течение последних
месяцев, не обманули ее. Обняв сестру, Элизабет взволнованно сказала:
- Расскажи мне обо всем...
Губы Аньес приоткрылись и задрожали. Но она не произнесла ни слова. Ей
хотелось сказать все сразу. Она понимала, если не скажет сейчас, то уже не