"Константин Дегтярев. Киллеръ для венценосной особы " - читать интересную книгу автора

справедливости выходило, что не так уж Иннокентий Андреевич и виноват.
- Хм... Ну ладно, это, допустим, вопрос нескромный. А в мешок-то вы
зачем залезли? Спереть что-нибудь задумали? Тут добра-то и впрямь немерено.
Иннокентия аж передернуло от возмущения. Он гневно и обиженно взглянул
на обвинителя и, немного заикаясь, принялся бурно протестовать
- Вы не имеете права так! Я Охлобыстин! Я офицер! Я вожделел!
- Да кого тут можно вожделеть, на выставке-то? - вскипел Петр
Иванович. - Тут днем народу полно, а по ночам никого нету! Разве что
уборщицу столетнюю в пять утра!
Охлобыстин гордо выпрямился в своем углу и заявил с кривой ухмылкой:
- А мне все равно, кого. Я могу и уборщицу столетнюю. А мог бы и вас,
Петр Иванович, употребить, да вы больно ловки оказались.
После такого откровения диктатору и деспоту кровь ударила в голову. "Ах
ты, педрила недобитый, - думал он, с отвращением глядя на сидящего в углу
психа. - И как только таких на волю выпускают! Да этого козла надо в дурке
держать до скончания века!" Он бы, наверное, все это даже и вслух высказал,
да только тут Иннокентий Андреевич такое отмочил, что в который раз вся
картина происшествия поменялась с ног на голову.
- Кровушка, она у всех одинаковая, Петр Иванович, - зачастил он
исступленно, - красненькая она, голубушка, горяченькая... Давно я
кровушку-то вожделею, ой как давно... Все вокруг ходил, облизывался... И на
вас облизывался, когда вы мешочек смотреть ходили; да нельзя мне днем,
днем-то я бревнышком лежу, только слышу да ощущаю, а шевельнуться не могу.
Близко горлышко, а зубки неймут. Нету теперь зубок у меня, Петр Иванович,
как же я буду? - вдруг запричитал Охлобыстин. - Новые-то, чай, не вырастут?
Что же это теперь со мною будет, а?
И разрыдался. Тут Петр Иванович окончательно захотел все выслушать по
порядку, с самого начала. Пришлось пару раз встряхнуть Иннокентия Андреевича
за шиворот, чтобы прекратить истерику, дать ему выпить водички и решительно
потребовать обстоятельного, полного рассказа. Покуда длился разговор, Петр
Иванович укутывал Аню потеплее, чтобы ей было удобнее лежать в обмороке,
искал ключи от наручников, пытался приладить дверь. Успели и чаю поставить,
и попить его с печеньем. Охлобыстин, конечно, печенье в чае размачивал и
только потом кусал, но все время говорил, говорил, взахлеб, особенно
поначалу, как будто сто лет рта не раскрывал, и вот наконец прорвало.
Кстати, так оно и оказалось. Временами Петр Иванович слушал невнимательно,
особенно когда искал ключи, но потом вновь увлекался - рассказ-то и впрямь
оказался удивительным.

Глава 10

События, роковым образом переменившие судьбу Иннокентия Андреевича,
начались летом 1825 года. Как это часто бывает, помимо главного героя, в них
присутствовало еще одно лицо, крайне важное для понимания произошедшего.
Такого рода персонаж в течение всего действия может не проронить ни единого
слова, не сделать ни единого жеста. А может, напротив, суетиться и вечно
попадаться под ноги. Но, как бы то ни было, будучи верным орудием
потусторонней недоброй воли, он создает вокруг себя воронку фатальных
событий, в которую втягивает простодушного героя и стремится вместе с ним к
трагической развязке.