"Вячеслав Дегтев. Белая невеста (Романтическая повесть) " - читать интересную книгу автора

приказ уничтожить русских, те оказали сопротивление, началась перестрелка, и
в этой суматохе Педро удалось сбежать. Он уплыл в Бразилию на первом же
пароходе, в Рио и Сан-Паулу пришлось познать суровую нужду, оттого и
вынужден был завербоваться в "Каучуковую армию", откуда все-таки удалось
благополучно уйти, придушив сержанта и захватив его карабин. И вот он тут,
среди этих индейцев.
Когда закончились празднества по поводу утверждения нового вождя, мы
решили уходить. Но вождь, который чувствовал себя обязанным мне, не
отпускал. Оттягивал наш уход под разными, весьма благовидными, предлогами.
Может, в самом деле им руководили исключительно дружеские чувства, а может,
с помощью нашего авторитета он хотел упрочить свое шаткое пока что
положение? Во всяком случае, он уговорил нас остаться хотя бы на месяц,
насушить маниоковых лепешек, поднабраться силенок.
Мы согласились. Отдыхали, бездельничали, ловили рыбу и черепах,
музицировали. Педро (я иногда звал его в шутку Петром Гаврилычем
Санченко -ему это нравилось) оказался отличным музыкантом. Он был учеником
Доминго Прато, тогда уже старика. А самым первым его музыкальным учителем
был сторож мелочной лавки, отставной сержант Жуан, а жена грузчика,
черноглазая Мария, прекрасно пела под его гитару. Он на всю жизнь запомнил
первые уроки сторожа: поза гитариста во время исполнения должна быть прежде
всего грациозна и должна являть собой выражение достоинства; и что слишком
частое использование большого пальца левой руки расценивается как
шарлатанство и дурной тон. Он брал уроки гитарной игры также и у Сеговии.
Того при одном слове "фламенко" начинало корежить, как эпилептика; он
считал, что фламенко - музыкальное вольнодумство и социализм. Но вскоре
маэстро уехал почему-то именно в Бразилию, в логово, можно сказать,
фламенкийцев. Не в испаноговорящую Аргентину и не в Парагвай, а именно в
Бразилию! Странно... Может, потому, что именно тут, в Бразилии, в Сан-Паулу,
проживает знаменитый гитарный композитор - Эйтор Вила Лобос, с которым Педро
удалось пару раз встретиться и даже поговорить - в те несколько лет,
наполненных бесконечными мытарствами, пока он не сделался солдатом
"Каучуковой армии". Что сказать о Лобосе? Одно слово - гитарный Моцарт!
Вот с таким человеком мы ловили водяных черепах, которые целым стадом
плавали на мелководье, в тени, под опущенными ветвями прибрежных кустов. Они
задирали свои длинные морщинистые шеи и открывали старушечьи рты - неужто
болезнь какая черепашья приключилась? Неожиданно в воду бултыхнулся
перезрелый яркий плод авокадо. Черепахи накинулись на него, вырывая друг у
друга и по-собачьи грызясь, но в замедленном, "черепашьем" темпе, - это были
водяные плодоядные черепахи, - мы ловили их примитивной сетью, сплетенной из
грубых пальмовых веревок, похожей на волейбольную сетку. Однажды вместе с
черепахами поймали каймана. Он был отчего-то очень пузат. Мы с Педро
застрелили его из карабина, что возмутило индейцев: они убили бы его
дубинкой, зачем портить патрон? Когда распороли его отвисшее брюхо, там
оказалось с десяток черепах, пара-тройка еще были, кажется, живы.
Потом меня не раз удивляла смелость индейских мальчишек и трусость
крокодилов; кайманы никогда не нападали на людей, которые без всякого страха
вытаскивали этих зубастых рептилий прямо за хвост на берег - они всякий раз
трусливо пытались убежать, испуганно при этом похрюкивая. Мальчишки, даже
женщины, совершенно безбоязненно купались в реке, в пяти метрах от огромного
аллигатора, и ни один не посмел на них напасть.