"Даниэль Дефо. Радости и горести знаменитой Моллль Флендерс, которая..." - читать интересную книгу автора

- Милая, - сказал он наконец, когда я замолчала, - я еще не нарушил ни
одного своего обещания.
Я сказал, что женюсь на тебе, когда вступлю во владение своим
имуществом, но ты видишь, что мой отец здоров и крепок. Он может прожить еще
тридцать лет и будет ничуть не дряхлее многих наших горожан. Ты сама никогда
не торопила меня с женитьбой, зная, что это может погубить меня; То же можно
сказать и об остальном: ни в чем я не обманул тебя.
Я не могла отрицать ни одного сказанного им слова:
- Как же тогда, - сказала я, - вы убеждаете меня сделать такой ужасный
шаг: покинуть вас, хоть сами меня не покинули? Почему вы не допускаете
никакой привязанности, никакой любви с моей стороны, если сами так меня
любите? Разве я вам не платила взаимностью? Ничем не засвидетельствовала
своей искренности и своей страсти? Разве, пожертвовав честью и скромностью;
я не доказала, что узы, связывающие меня с вами, слишком прочны, чтобы их
разорвать?
- Но, моя милая, ведь, выйдя замуж, ты приобретешь положение, честь
твоя будет спасена, и все происшедшее между нами будет предано вечному
забвению, как если бы ничего и не случилось. Ты навсегда сохранишь мою
искреннюю привязанность, но она будет честной и безупречной по отношению к
моему брату: ты станешь моей милой сестрой, как теперь ты моя милая... - И
он запнулся.
- Ваша милая потаскушка, - договорила я, - вот что вы хотели и вправе
были бы сказать; я понимаю вас. Все же прошу вас вспомнить, сколь часто и
подолгу вы убеждали меня смотреть на себя как на честную женщину; уверяли,
что если не в глазах света, то в мыслях я ваша жена и что брак .наш так же
действителен, как если бы мы были повенчаны приходским священником. Ведь это
были ваши собственные слова.
Найдя свой тон чересчур резким, я решила немного смягчить его. Он стоял
в остолбенении, не отвечая ни слова, а я продолжала так:
- Ведь не думаете же вы, - я не считаю вас настолько несправедливым, -
что я уступила всем вашим уговорам без любви, - которой не могут поколебать
никакие превратности судьбы. Разве я дала когда-нибудь повод для такого
низкого мнения обо мне? Если в то время я уступила своей любви, вняла вашим
убеждениям и стала смотреть на себя как на вашу жену, то неужели прикажете
теперь считать ложью все ваши доводы и называться вашей потаскушкой или
любовницей, что одно и то же? И вы собираетесь передать меня вашему брату?
Разве вы можете передать мою любовь? Можете приказать мне разлюбить вас и
полюбить его? Неужели вы думаете, что я в силах совершить такую замену по
заказу? Нет, сударь, поверьте, что это невозможно, и, как бы вы ни
переменились, я останусь навсегда верной; скорее соглашусь даже, раз
стряслось такое несчастье, быть вашей потаскушкой, чем женой вашего брата.
Речь моя, по-видимому, произвела на него впечатление, и он был
растроган и сказал, что любит меня по-прежнему, что никогда не нарушал
данных мне обещаний, но что это дело грозит мне, как ему кажется, многими
Неприятностями, и то, что он мне посоветовал, представляется ему
единственным выходом; однако он уверен, что это не повлечет полного разрыва
между нами и мы останемся друзьями на всю жизнь, любя друг друга даже
сильнее, чем в настоящем нашем положении; и он ручается, что мне нечего
опасаться с его стороны разглашения тайны, гибельного для нас обоих; в
заключение он хочет спросить меня об одной вещи, которая может оказаться тут