"Даниэль Дефо. Радости и горести знаменитой Моллль Флендерс, которая..." - читать интересную книгу автора

хочет, чтобы я купила воротник для брыжей, и если не согласятся отдать
платки по условленной цене, мне следует поторговаться и набавить шиллинг;
потом выдумал еще поручения и надавал их столько, что я должна была
отлучиться надолго.
Покончив с этим, он стал сочинять новую историю о предстоящем ему
визите в хорошо знакомое сестрам семейство, где должны быть господа такие-то
и такие-то и будет очень весело, и церемонно предложил сестрам сопровождать
его, а те столь же церемонно отказались, объяснив, что ждут к себе сегодня
гостей, чье посещение он, кстати сказать, сам подстроил.
Только что он кончил, как вошел его лакей и доложил, что подъехала
карета сэра В. Г.; при этих словах он выбежал из комнаты и тотчас вернулся.
- Увы, - воскликнул он, - все мои планы приятно провести время разом
рушатся: сэр В. прислал за мной карету и просит заехать к нему поговорить о
каком-то важном деле.
Этот сэр В. был помещиком, жившим в трех милях от нас, у которого он
накануне выпросил карету, назначив ей приехать к трем часам.
И BOJI мой поклонник велит подать себе лучший парик, шляпу, шпагу и,
приказав лакею отправиться с извинениями в тот дом, куда он собирался, иными
словами, выдумав благовидный предлог услать лакея, спешит к карете. По
дороге, однако, останавливается и деловитейшим образом напоминает мне о
своих поручениях, шепнув при этом: "Идите поскорей за мной, милая". Я ничего
не ответила, а только сделала реверанс, как бы подтверждая, что исполню то,
о чем он мне сказал при сестрах. Через четверть часа ушла и я, не переменив
платья, а только положив в карман чепчик, маску, веер и перчатки; таким
образом, ни у кого в доме не возникло никаких подозрений. Он поджидал меня в
переулке, по которому я должна была пройти; кучер знал, куда ехать - в
местечко Майл Энд, где жил один его доверенный человек; войдя к нему, мы
нашли все, что нужно, чтобы предаться пороку.
Когда мы остались одни, спутник мой торжественно заявил, что он привез
меня сюда не с целью обмануть, что его страстная любовь не допускает
вероломства, что он решил жениться на мне, лишь только вступит во владенье
своим имуществом, а до тех пор, если я соглашусь уступить его желанию, даст
мне весьма приличное содержание и принялся всячески меня уверять в
искренности своих чувств, говоря, что никогда меня не покинет; словом,
предпринял в тысячу раз больше предварительных шагов, чем было нужно.
Так как он добивался от меня ответа, то я сказала, что после стольких
уверений не могу сомневаться в искренности его любви, но... И я замолчала,
как бы предоставляя ему догадаться, что я хочу сказать.
- Но что, милая? Догадываюсь, что вы хотите сказать: что будет, если вы
забеременеете? Не правда ли? Будьте покойны, я позабочусь о вас, обеспечу, и
вас и ребенка. А в доказательство того, что я не шучу, - продолжал он, - вот
вам залог. - С этими словами он вынул шелковый кошелек с сотней гиней и
вручил его мне, сказав: - Такой подарок я буду вам делать ежегодно до нашей
свадьбы.
Я то краснела, то бледнела при виде кошелька; от его предложения меня
бросило в жар, я не в силах была вымолвить слова, и он прекрасно это видел;
сунув кошелек за пазуху, я больше ему не сопротивлялась и позволила делать с
собой что угодно и сколько угодно. Так совершилось мое падение; с этого дня
покинули меня добродетель и скромность, и нечем мне было больше снискать
благословение Божие и поддержку от людей.