"Джон де Ченси. Автострада запредельности" - читать интересную книгу автора

в отеле, тут завтракают и обедают. Наверное, там сейчас полно народу.
- Что это такое? - спросил я, перекрывая шум голосов. - Это кто-то
устраивает обед?
- Нет, сегодня праздник. Праздник Святого Чарльза Доджсона [настоящая
фамилия Льюиса Кэррола]. - Он со знающим видом подмигнул мне. -
Празднование началось довольно рано, дня три назад.
- Праздник Святого Чарльза... - начал Джон, потом взорвался хохотом.
Мы все расхохотались. На многообразных национально-религиозно этнических
мирах Космострады никто не мог согласиться с тем, какие праздники следует
отмечать. Там, в земном лабиринте, те, которые официально установили
колониальные власти, встречали самое пренебрежительное отношение к себе, и
их отмечали только чиновники, которые в такие дни не работали. Возникла
традиция отмечать спонтанные праздники, которые возникали из ниоткуда,
просто так, от дурашливого настроения. Людям просто нужен был предлог
повалять дурака, и в таких случаях годится самый прозрачный, самый
невероятный предлог.
- Как только вы приведете себя в порядок, - продолжал парень за
конторкой, - можете присоединиться к празднованиям, если хотите...
Я смотрел на веселящихся, потом повернулся снова к клерку, который
смотрел на регистрационную книгу, в которой я только что подписал свое
имя.
Он посмотрел на меня.
- Это вас действительно так зовут?
- Это то мое имя, которое я употребляю чаще всего. - Когда он не стал
смеяться, я сказал:
- Я просто пошутил. Естественно, меня именно так и зовут.
- Вы Джейк Мак-Гроу? Тот самый Джейк Мак-Гроу?
Снова моя необъяснимая слава расписалась в этом мотеле раньше, чем я
в него приехал.
- Я единственный Джейк Мак-Гроу, которого я знаю.
- У вас есть бортовой компьютер по имени Сэм?
- Угу.
- Понятно, - сказал он, задумчиво кивая. Он повернулся, но продолжал
смотреть на меня искоса, словно не был уверен в чем-то важном.
Это была его проблема. А вот то, во что он в конце концов поверит -
как бы не оказалось это моей проблемой.



3

Наши комнаты на третьем этаже были примитивны, но опять же, в грубой
обшивке стен, маленьких оригинальных лампах и ручной работы мебели было
сплошное своеобразное очарование, отдающее стариной. То же самое можно
было сказать про каждый предмет в этих комнатах - кровати, ночники, ширмы
и стулья.
Почему-то Сьюзен не понравилась ее кровать, хотя кровати в целом были
просто очаровательны. На изголовьях были вырезаны цветочные мотивы.
- Кровать вся в шишках, - жаловалась она, - и простыни серые.
- Потерпи, принцесса, - дразнил ее Роланд. - Мы потом вытащим