"Лион Спрэг де Камп. Аристотель и оружие" - читать интересную книгу автора

материализоваться, подняло меня над вершинами деревьев и отпустило. Я упал
на старый дуб, зазеленевший по весне.
Схватившись за ветки, я выронил посох, который упал и тяжело ударился о
землю. Во всяком случае, ударился обо что-то. Раздался испуганный вопль.
Одежда древних греков не приспособлена для лазанья по деревьям. Ветки то
цеплялись за мою шляпу, то рвали плащ, то впивались в нежные незащищенные
брюками места. В конце спуска я сорвался вниз с высоты в несколько футов и
упал в грязь.
Подняв глаза, я увидел, что надо мной наклонился, сжимая в руке нож,
чернобородый мужчина в грязной тунике. Недалеко стояла пара волов,
впряженная в деревянный плуг. У ног мужчины был кувшин с водой.
Пахарь, очевидно, закончил борозду и прилег, чтобы дать отдых себе и
волам, и тут на него свалились сначала мой посох, а затем и я собственной
персоной.
Вокруг меня простирались широкая Эмафианская равнина, окруженная рядами
каменистых холмов и крутыми горами. Небо было затянуто тучами, а на компас
я не осмеливался взглянуть, поэтому я не только не мог сориентироваться на
местности, но и понять, сколько времени. Я решил, что гора, возвышавшаяся
над остальными, - Бермион, следовательно, запад в той стороне. На севере
виднелась полоска воды. Должно быть, это было Лудийское озеро. За озером
поднималась гряда пологих холмов. Светлое пятно на ближайшем склоне могло
быть городом, но я видел недостаточно хорошо, чтобы различить детали,
поскольку был вынужден обходиться без очков. Холмистая равнина была
разбита на поля и пастбища, кое-где росли деревья и виднелись заболоченные
участки. Ветер качал бурую прошлогоднюю траву.
Мне было достаточно одного мгновения, чтобы оглядеться. Затем мое
внимание вновь привлек пахарь. Он что-то говорил, но я не понял ни слова.
Правда, он мог говорить по-македонски. Хотя этот язык и можно считать
диалектом греческого, но он отличался от аттического диалекта настолько,
что понять что-либо было невозможно. Безо всякого сомнения пахарь хотел
знать, что я делаю на его дереве. Я изобразил приветливую улыбку и,
запинаясь, медленно произнес по-гречески: "Радуйся! Я заблудился и залез
на дерево, чтобы найти дорогу". Он снова заговорил, я не ответил, и он
повторил то же самое громче, размахивая при этом ножом.
Мы пытались объясниться словами и жестами, но было ясно, что мы
совершенно не понимаем друг друга. Пахарь начал кричать, как делают все
невежественные люди, столкнувшись с языковым барьером.
В конце концов я указал на отдаленный холм, возвышавшийся над озером,
где заметил пятно, которое могло быть городом. Медленно и осторожно я
спросил: "Это Пелла?"
"Най, Пелла!" - выражение его лица стало менее угрожающим.
"Я иду в Пеллу. Как мне найти философа Аристотеля?" Я повторил имя еще
раз, но по выражению его лица я понял, что ни о каком Аристотеле он и
слыхом не слыхивал. Поэтому я поднял шляпу и палку, нащупал под туникой
свое снаряжение, чтобы проверить, все ли на месте, бросил землепашцу
"Хайре" на прощание и пустился в путь.


Когда я пересек раскисшее поле и вышел на проселочную дорогу, передо
мной уже не стояла проблема, что сделать, чтобы выглядеть закаленным