"Маркиз Де Сад. Жюльетта (роман. Том 2)" - читать интересную книгу автора

отпрыски, пользующиеся правом наследия, могут рассчитывать разве что на
сочувствие.
- Цареубийство - это такое преступление...
- Да полноте, друг мой: оно ничем не хуже убийства сапожника, и зла в
этом ничуть не больше, чем, - скажем, раздавить жука или прихлопнуть бабочку
- ведь Природа, наравне с людьми, сотворила и этих насекомых. Так что,
поверьте мне, Леопольд, создание вашей персоны стоило нашей великой
праматери не больше усилий, нежели создание обезьяны, и вы глубоко
заблуждаетесь, полагая, будто она заботится об одном из своих чад больше,
чем о другом.
- А я, признаться, нахожу наглость этой женщины очаровательной, -
заметил Леопольд, обращаясь к своему капеллану.
- Я тоже, сир, - ответил божий человек, - но боюсь, что подобная
гордыня не позволит ей в должной мере послужить удовольствиями вашего
высочества.
- На этот счет не беспокойтесь, добрый мой аббат, - заявила я, - ибо
насколько я горда и прямолинейна в разговоре, настолько же податлива и
покорна в интимных делах - таков девиз французской куртизанки,
следовательно, и мой также. Но если в будуаре я и кажусь рабыней, имейте в
виду, что я преклоняю колени перед вашими страстями, но не перед вашим
королевским званием. Я уважаю страсти, Леопольд, я обладаю ими так же, как и
вы сами, но категорически отказываюсь склоняться перед титулом: будьте
мужчиной, и вы получите от меня все, что пожелаете, а в качестве принципа не
добьетесь ничего. Теперь давайте приступим к делу.
Леопольд пригласил нас в роскошный благоухающий сладострастием салон,
где нас ожидали безропотные создания, о которых он говорил и которые должны
были служить нашим наслаждениям. Но вначале я не поверила своим глазам:
передо мной стояли четверо девушек в возрасте пятнадцати или шестнадцати
лет, и все они были на последней стадии беременности.
- Какого дьявола вы собираетесь делать с этими предметами? - удивилась
я, поворачиваясь к великому герцогу.
- Скоро сами увидите. Дело в том, что я - отец детей, которых они носят
в себе, я осеменил их только ради своего удовольствия, ради него же я их
уничтожу. Я не знаю более пикантного удовольствия, чем заставить женщину,
которую сделал беременной, расстаться с плодом, а поскольку семенной
жидкости у меня в избытке, я оплодотворяю по крайней мере одну такую тварь в
день, что соответственно позволяет мне совершать каждодневное
жертвоприношение.
- Ну и ну, - покачала я головой. - Страсть ваша не совсем обычна, но
она мне нравится. Я охотно приму участие в этой операции, но скажите, как вы
это делаете?
- Потерпите, милая дама, скоро вы все увидите своими глазами. Кстати,
все это время он разговаривал со мной вполголоса. - Мы начнем с того, что
объявим им, какая участь их ожидает.
С этими словами он приблизился к девушкам и сообщил им о своих
намерениях. Вряд ли нужно говорить, друзья мои, что, услышав приговор, они
впали в глубочайшее отчаяние: двое лишились чувств, двое других принялись
визжать, будто поросята, которых ведут на убой. Но непреклонный Леопольд
велел своему подручному сорвать с них одежды.
- Вас, прекрасные дамы, - обратился к нам великий герцог, - я прошу