"Джаред Даймонд. Ружья, микробы и сталь " - читать интересную книгу автора

Далее, в седьмой, восьмой и девятой главах рассказывается об
одомашнивании - процессе выведения растительных культур и скота из диких
растений и животных, о будущих результатах которого первые земледельцы и
скотоводы не имели ни малейшего представления. Географическая вариативность
локальных групп диких растений и животных, пригодных для одомашнивания, сама
по себе объясняет достаточно многое в вопросе о том, почему лишь несколько
областей стали независимыми очагами сельского хозяйства и почему в одних
областях оно возникло ранее, чем в других. Зародившееся в этих нескольких
очагах производство пищи мигрировало в одни регионы гораздо быстрее, чем в
другие. Как выясняется, главным фактором неодинаковых темпов его
распространения была ориентация осей континентов: в Евразии доминирующей
была ось Запад-Восток, в Америке и Африке - ось Север-Юг (глава 10).
Итак, в главе 3 были намечены факторы, непосредственно обусловившие
успех европейского завоевания доколумбовой Америки, а в главе 4
предварительно описано развитие этих факторов из единой исходной причины -
производства продовольствия. В третьей части ("От продовольствия к ружьям,
микробам и стали", главы 11-14) связи между ближайшими и удаленными
причинами прослеживаются более детально, начиная с эволюции паразитирующих
микроорганизмов, характерных для обществ с высокой плотностью населения
(глава 11). От европейских патогенов погибло гораздо больше коренных
американцев и представителей других неевропейских народов, чем от
европейского огнестрельного и холодного оружия. И наоборот, в Новом Свете
будущие европейские завоеватели почти не рисковали столкнуться со
смертельной опасностью в виде эндемичных болезнетворных микробов. Почему
взаимообмен микроорганизмами оказался таким неравным? На этот вопрос
проливают свет микробиологические исследования последнего времени,
установившие связь между эволюцией патогенных микроорганизмов и
возникновением производства продовольствия и, кроме того, свидетельствующие,
что в Евразии эта связь была более тесной, чем в обеих Америках.
Еще одна причинно-следственная цепочка ведет от производства
продовольствия, возможно, к самому важному изобретению последних нескольких
тысяч лет - письменности (глава 12). Письменность возникала самостоятельно
лишь несколько раз в человеческой истории, и каждый раз это происходило в
местах, являвшихся наиболее древними центрами производства продовольствия в
своих регионах. Этим первичным очагам были обязаны все прочие общества - они
овладели письменной культурой, перенимая либо уже сложившиеся системы
письменности, либо саму идею письма. Стало быть, для исследователя всемирной
истории феномен письменности представляет особый интерес с точки зрения
понимания еще одной совокупности причин: влияния географии на скорость и
характер распространения идей и инноваций.
То же, что относится к письменности, относится и к технологиям (глава
13). Здесь принципиально понять, настолько ли технологическое новаторство
зависимо от отдельных гениев-изобретателей и множества уникальных культурных
факторов, чтобы помешать нам вычленить общезначимую модель технологического
развития. В действительности, как мы убедимся, широкое многообразие
культурных факторов парадоксальным образом облегчает, а не усложняет
понимание путей этого развития. Создав возможность запасать излишки пищи,
производство продовольствия позволило земледельческим обществам поддерживать
существование профессионалов-ремесленников, которые, будучи свободны от
необходимости самим выращивать пищу, занимались развитием технологий.