"Юрий Владимирович Давыдов. И попал Дементий в чужие края..." - читать интересную книгу автора

исполняли приказания мичманов и лейтенантов.
Недели и недели - океан, сотни и сотни миль - океан. И все та же
корабельная обыденщина. Взрывают ее, как бомбой, шквалы, сметает железная
метла ураганов, а потом снова затишье, снова попутные ветры. Проносится над
пучинами длинный крепкий, облепленный ракушками киль, над мачтами реют
темные альбатросы. Течение властно напирает на высокую корму, и горят в
ночах корабельные фонари, пятная волны живым переменчивым светом.
Драконовы горы сперва означились призрачно, потом всплыли четко.
Близился мыс Доброй Надежды, и уже только и было разговоров, что о роздыхе в
Кейптауне.
Под малыми парусами "Гриф" вошел в Столовый залив. Открытый
норд-вестам, залив этот не пользовался репутацией пристанища, где можно бить
баклуши, и боцман Пит рассказал Дементию о тех бешеных ветрах, которые порой
низвергаются с плоской вершины Столовой горы. Ого-го-го, какие ветропады!
Они хватают корабль за шиворот и дают такого пинка, что тот вылетает в море,
как нашкодивший кот, подвернувшийся под руку разгневанной кухарки.
Впрочем, передряги, испытанные в Индийском океане, сделали и капитана
Гривса, и его команду не слишком-то привередливыми; все были рады Столовому
заливу, прямехоньким улицам Кейптауна. Да и заботы - запастись провизией,
исправить повреждения - не оставляли времени для раздумий о норд-вестах. За
кормою лежало пять с лишком тысяч миль, а впереди - еще тысяч шесть.
Африку обогнешь, тут уж тебя пассат поджидает, а лучше его ничего нет,
только не уваливайся с курса, режь точно. А рябой боцман ухмыляется:
"Скоро, - говорит, - сынок, Эдистонский маяк завидим, скоро. Маяк же
Эдистонский - то уже юг английский, вот как".
"Королевский гриф" пересек Южный тропик, а неделю спустя вахтенный
лейтенант постучался к капитану:
- В двадцати милях остров Святой Елены, сэр!
В наставлении мореплавателям было написано: "Остров Св. Елены лежит в
15°15' ю.ш. и 5°43' з.д. от Гринвича. Берега сего острова состоят из высоких
каменных утесов и столь приглубы, что для кораблей неприступны, кроме
норд-вестового берега, где в двух милях от г. Джемстауна есть хорошая
глубина и дно для якорного стояния. Место сие называется рейдом Св. Елены".
А далее сообщалось, что островок посреди Атлантики снабжает корабельщиков
отменной пресной водою, и поэтому все суда, идущие в Европу из Индии, с
Островов Пряностей, из Китая и Южных морей, посещают его рейд.
Однако с недавнего времени остров Св. Елены был окружен неким нимбом -
ореолом, наделен некой магнетической силой, притягивавшей не только моряков,
но и людей сухопутных.
В тот год, когда наш Дементий тосковал в Бомбейском госпитале, в тот
самый год на борт британского корабля "Беллерофон", находившегося неподалеку
от французского порта Рошфор, был доставлен низенький плотный человечек в
треугольной шляпе и в мундире гвардейских егерей. Не теряя ни минуты,
"Беллерофон" ушел в океан. В океане его встретил фрегат "Нортумберленд", и
человечек в треуголке был перевезен на фрегат, который тотчас, под всеми
парусами, понесся, точно гончая, к острову Св. Елены. В октябре 1815 года
"Нортумберленд" встал на якорь на рейде Св. Елены, в двух милях от
Джемстауна, и господин в треуголке, из-под которой выбивалась прямая прядь
волос, ступил на берег. Так Наполеон Бонапарт, бывший император французов,
очутился в своей пожизненной тюрьме.