"Юрий Владимирович Давыдов. Водораздел" - читать интересную книгу автора

Биллиардные шары - как славно катились они, постукивая, на зеленом
сукне. Клавиши роялей - как приятно было касаться теплой их глади, наигрывая
венские вальсы. Рукоятки зонтов - как нежили они ладонь джентльмена,
вышедшего на прогулку. Прелестные безделки - как уютно прикорнули они на
туалетных столиках и мраморных каминных досках. И расплывались в улыбке
молодожены, именинники, юбиляры, принимая в подарок коробки с семью
слониками. А гребешки, брошки, мундштуки, ножи для разрезания бумаги,
миниатюры, рамки, шкатулки - все эти вещицы, свидетельствующие о вашем
достатке?
Это - за океаном, в Старом и Новом Свете. А тут, в Африке? Тут рыщут
неутомимые банды, вооруженные французскими легкими одностволками, ружьями
английскими и португальскими, снабженные бочонками американского пороха. И
караваны невольников тащат к океану драгоценную слоновую кость, и из каждой
пятерки носильщиков помирает дорогой четверо.
Если бы хоть один кусок слоновой кости, попавший в Европу или в
Северную Америку, думает Юнкер, только бы один кусок исторг все стенания,
все жалобы, всю кровь, которыми пропитался он в Африке, ужас объял бы
белых...
Земио, чернокожий Земио, который получал оружие от арабских торгашей и
грабил своих соплеменников, Земио улыбался и говорил Юнкеру, что скоро,
очень скоро пойдут они вместе по землям азанде.
Но Василия Васильевича мытарит тропическая лихорадка. Он то в жару, то
обливается холодным потом. И бредит. Огни Невского разгораются все ярче,
слепят глаза... Петергофские фонтаны гремят, разрывают голову...
Таинственные реки несут Юнкера все быстрее, и все ближе, ближе страшные
водовороты. И в бреду он выкрикивает названия рек: - Мбому... Уэле...
Мбому... Уэле...
Лихорадка изводит как невыплаканное горе. У Василия Васильевича дрожали
колени, лицо было в блекло-зеленых тюремных тенях. Но дорога звала, дорога
на юг. Вернее, бездорожье.
В молодости он видел Исландию, ее нагие скалы, безмолвные ее ледники,
волны цвета селедочных спинок. Он думал тогда, что ничего нет тягостнее
путешествия в северных широтах. Оказалось, в тропических не легче.
Но странное дело: минуло несколько трудных, изматывающих душу и тело
походных будней, и Василий Васильевич избавился от лихорадки. У него было
такое ощущение, словно он сбросил ее с плеч. И тогда же среди банановых
зарослей он рассмотрел красивые домики с двускатными крышами - селение
мангбету. Неподалеку, значит, Уэле.
Но тут, среди густых лесов, перемежавшихся травянистыми равнинами,
настигли Юнкера двое гонцов. Первый был добрым вестником. Его прислал старый
знакомец - Ндорума. На голове у гонца покоился объемистый сверток, зашитый в
обезьянью шкуру. Почта из России! Восемь месяцев, долгих, как восемь лет,
дожидался он известий с родины. И вот дождался!
Темное лицо другого гонца было непроницаемым и важным. Он наклонил
голову, украшенную повязкой из тонких черных шнуров, падавших на лоб и
сходившихся на затылке двумя обручами, наклонил голову и сложил к ногам
Юнкера два куриных крыла.
Проводники попятились. Куриные крылья означали, что чужеземцу грозит
смерть на берегу реки Уэле.