"Юрий Владимирович Давыдов. На шхуне" - читать интересную книгу автора

кем-нибудь, а вот с этим застенчивым востроносеньким штурманом. Что за
притча?
Как многие строевые офицеры тогдашнего флота, Бутаков несколько
пренебрегал "штурманской костью". С Поспеловым, штурманом, лейтенант был
неизменно вежлив, но сама эта холодная вежливость служила известной
дистанцией. Ксенофонт Егорович тоже не нарушал дистанции. Не только из
скромности, доходившей до болезненности и придававшей ему вид человека,
которому тесна обувка, а платье жмет в плечах, сколько потому, что слишком
хорошо знал офицерское отношение к штурманам, как к людям низшего ранга.
Может, причиной внезапной разговорчивости лейтенанта были тревоги
минувшей ночи? Ведь ночь напролет они были плечом к плечу с Поспеловым...
Однако и в кругосветном плавании Бутаков пережил немало вместе со штурманом
(у него была крепенькая, как орешек, фамилия - Клет), да и на Балтике, на
пароходе-фрегате "Богатырь" и на всех иных кораблях, всегда же были
штурманы, были и опасности. А вот ни к одному из тех навигаторов не
возникало у Бутакова такой симпатии.
Да и как было не овеяться тихим обаянием Ксенофонта Егоровича -
худощавенького, смешно загребавшего в ходьбе носками вовнутрь, с речью, как
и его походка, косолапенькой. Но всего этого, конечно, недостало бы, чтобы
лейтенанта вдруг так потянуло к штурману. Нужно было видеть Ксенофонта
Егоровича минувшей ночью. И, пожалуй, не видеть, а каким-то непонятным
образом - штурман по обыкновению помалкивал, да и ничего отменно храброго не
совершил - почувствовать, что ты имеешь в нем человека, надежного до
последней кровинки, и что он, этот человек, наделен истинным мужеством, хотя
сам, должно быть, о том и не подозревает.
- Так как же вы полагаете, - спрашивал Бутаков, заглядывая в лицо
Поспелову, - отстояться здесь или дернуть немедля к Барса-Кельмесу?
Поспелов, которому были приятны и разговорчивость лейтенанта, и
доверительный этот вопрос, и обращение по батюшке, принятое на военных
кораблях только среди строевых офицеров, конфузливо сопнул носом, как бы
поежился и отвечал, что, по его мнению, надо бы подождать, покамест зыбь
немного уменьшится, а потом уж лечь курсом на Барса- Кельмес.
- Но только не так уж и долго ожидать, Алексей Иванович, а то не ровен
час - норд-ост. Тогда что ж? Тогда застрянем. Это так... вот и... да... Не
долго чтобы.
Алексей Иванович ласково кивнул головой.
- Господа, - Бутаков сделал жест, означавший, что он приглашает всех
разделить его решение. - Итак, господа, быть по сему. А теперь... - Он
оглянулся и зычно крикнул: - Эй, Ванька! Где тебя носит?
- Тута, ваше благородь! - гаркнул из-за спины Бутакова денщик Тихов.
Иван Тихов умел-таки объявляться по первому зову. Казалось, в любом
месте палубы был готов ему люк, из которого он и выскакивал чертиком.
Бутаков посмотрел на денщика испытующе и весело, широколицый глазастый Иван
осклабился.
- А как же, ваше благородь? Хоть сей секунд к столу.
- Успел?
- А как же, - повторил Иван не без гордости, но, покосившись на
Шевченко, совестливо добавил: - Спасибо, вот они подсобили.
Шевченко ухмыльнулся.
- Твой подвиг, хлопец, чего там...