"Юрий Владимирович Давыдов. Большая путина " - читать интересную книгу авторазаплакал от стыда, от гнева, от собственной беспомощности. А ваш-то
кавалерист, что вы думаете? Кавалерист тем временем спокойно шарил под моим тюфяком и под подушкой. А при мне вот только образок на груди (он и теперь на мне): матушка, провожая, дала... Ну-с, пошарил этот мародер да и убрался, ругаясь площадной бранью. А следом другой солдат заглянул. Гасконец, помнится. Он принес мне воды и бисквитов... Норов помолчал. Рассеянно поглядел вокруг. Снова принялся водить концом трости по песку. И продолжал. Он не мог сказать, в тот ли самый день или на следующий в Голицынской больнице расположился французский госпиталь. В пустую палату, где лежал прапорщик, вошло вдруг много военных медиков. Они, должно быть, осматривали помещения. Впереди шел генерал, седой, обстриженный под гребенку, с властным голосом и жестами. Это и был сам Ларрей, генерал-штаб-доктор, участник всех походов Наполеона, европейская знаменитость, хирург. Он наклонился над Норовым, осмотрел его рану, коротко сказал: "Молодой человек, я займусь вами". Ларрей сделал прапорщику перевязку, пожелал скорейшего выздоровления и обернулся к помощнику: "Господин Бофис, вы будете отвечать за жизнь этого молодца". - И Бофис прекрасно управился. - Норов постучал тростью по деревянной ноге. - Вот вам, дорогой Клот, и вся история. - Н-да, - промычал Клот. - Видите, как бывает в жизни: знакомы вам французы убивающие, знакомы французы исцеляющие. Надеюсь, вторые предпочтительнее первых? - Не только среди французов, - отвечал Норов. Они поднялись и пошли по садовой дорожке. Клот-бей пригласил Норова отобедать и только хотел было свернуть на другую аллею, ведущую в его доктора в сторону и что-то испуганно и тихо ему сообщил. - Да-да, - торопливо, сразу осевшим голосом проговорил Клот-бей. - Велите заложить мою коляску, еду немедленно. - Что случилось? - забеспокоился Норов. - В Каир, в Каир, - ответил Клот. Он глянул на Норова, моргая черными глазками, словно бы позабыл о своем госте, потом нахлобучил шляпу и тоном, не терпящим возражений, сказал: - А вы, любезный друг, завтра же покинете город. Я уж похлопочу об этом перед пашой. - Но... - И никаких "но"! Я проклятую гостью знаю. С нею шутки плохи! Простите, все дорогой объясню, а теперь надо сделать распоряжения по госпиталю. 7 В кофейне близ пристаней собирались раисы - капитаны нильских барок. Они держались степенно и важно, полагая, что Египет - это Нил, а Нил - это раисы. В тот знойно-тяжелый послеполуденный час, когда Норов и Клот-бей спешно возвратились в Каир, раисы сидели в одной из кофеен близ каирских пристаней. У раисов были пиастры и было свободное время. И капитаны щедро тратили и пиастры и время, окутываясь дымом длинных трубок и потягивая шербет. В числе капитанов, блаженствовавших в кофейне, был и Ибрагим. В отличие от многих своих товарищей, речных капитанов, Ибрагим мог похвастать |
|
|