"Юрий Владимирович Давыдов. Плау винд, или Приключения лейтенантов" - читать интересную книгу автора

моряк лучше поймет моряка.
Он не обманулся. Капитан Пино всегда оказывал странникам добрые услуги.
Пино, широко улыбаясь, обещал без задержки снабдить бриг всем необходимым,
посоветовал, где удобнее разбить палатку для проверки навигационных
инструментов, и, крепко пожимая Коцебу руку, пригласил офицеров и ученых на
обед.
Почти три недели отдыхал бриг у острова Святой Екатерины.
Капитан и штурманские ученики разбили палатку в пальмовой роще.
Лейтенант Шишмарев день-деньской толкался на корабле: после атлантических
штормов дел невпроворот. И Шишмарев распоряжался корабельными работами,
ободряя матросов соленой шуткой, над которой и сам в охотку грохотал
добродушным басом.
А Шамиссо, Эшшольц и Хорис? О, эти почти все время на берегу. Нет, не в
белом городке, соловеющем на солнцепеке, а там, где не видать уж ни души,
где дыбятся горы, обросшие густыми лесами.
Вот они, долгожданные тропические леса. Так и взманивают их сумеречные
таинственные глубины. Но лишь заглохнут тропы, и плотный, как влажная
ветошь, воздух, и тишина первобытная, и мертвенная недвижность цепенят
сердце. Тогда вот вспомянешь иные леса: бронзу сосновых боров, трепет
осинников, творожную белизну берез.
Натуралисты являлись спозаранку, в добрые часы. Хищники спали,
нажравшись теплого мяса. Солнце, пронизывая зеленую плоть пальм,
бразильского дерева и смоковниц, еще не успевало обратить лесной воздух в
тугой и душный морок.
Но и утренней порою путешественники не видели роскошной бравурной
пестроты, присущей, как им казалось, тропическому ландшафту. Нет, была
густая масса зелени, плотной и тяжелой, точно бы маслянистой. И в этом
месиве происходила мистерия битвы за жизнь. Лианы, как убийцы, набрасывались
на деревья, душили их, ползли, извиваясь, все выше, выше к солнцу, чтобы
там, вверху, распустить свои наглые пурпурные цветы. И мириады едва
приметных насекомых - "маленькие владыки большого мира" грызли, сверлили,
точили живое тело растений, обращая все и вся в труху, гниль.
Да, это было так. Но именно здесь трое молодых людей с брига "Рюрик"
почувствовали себя подлинными участниками ученой экспедиции. Здесь и теперь
начали они сбор коллекций, заполнили первые листы путевых альбомов.
В полдень натуралисты, потные и обессиленные, брели восвояси и,
выбравшись на дорогу, вздыхали с облегчением. Вдоль дороги, на давно
раскорчеванных и возделанных землях, негры гнули спины, а над ними хлестко
похлопывали витые бичи надсмотрщиков.
Рабы! Сколько их перемерло в вонючих, как выгребные ямы, трюмах
невольничьих кораблей? А те, кто выжил, обречены были на муку в Южной
Америке, в португальской каторге.
Кофейные плантации, кофейные плантации... Дома колонистов с резными
флюгерками... Монастырь, льющий звон колоколов во славу девы Марии... И
протяжная песня чернокожих, монотонная песня о порогах далекой реки Конго, о
высоких и сочных травах Мозамбика...
Городок как опрокинут солнечным ударом, темной стеною море за ним. В
улочках, на площади - никого, попрятались жители. Увидишь разве босоногого
воина с ржавым ружьецом. Должно быть, послал его с поручением комендант
крепости Санта-Круц, а солдатик-то соблазнился стаканчиком-другим да и