"Юрий Владимирович Давыдов. Плау винд, или Приключения лейтенантов" - читать интересную книгу автора

ящики с крупами и маслом, полные пресной водой огромные, на 60 ведер, бочки,
укладывай свинец и порох... Все на бриге так и кипело. А купцы уже
подписывали "Генеральный щет его сиятельству графу Николаю Петровичу
Румянцеву".
В те суматошные дни на "Рюрик" явились двое молодых людей: один
подвижный, смуглый, лет двадцати; другой постарше, сухощавый, с размеренными
движениями и добрыми близорукими глазами. Первый был живописец Логгин Хорис;
второй был медик Иван Эшшольц.
В конце июля 1815 года пожаловал на "Рюрик" сам Румянцев, а с ним
капитан Крузенштерн и кронштадтское начальство в адмиральских чинах. Они
придирчиво осмотрели корабль, нашли везде образцовый порядок. Граф Николай
Петрович перекрестил и обнял Коцебу. Крузенштерн расцеловался с офицерами,
обернулся к матросам, поднял руку:
- В путь, ребята! С богом!

Глава 4
Поэт и натуралист

Карета, стуча большими колесами, подкатила к отелю "Белый орел". Кучер
в широкополой шляпе проворно спрыгнул с козел и отворил дверцу кареты. В тот
же миг на порог отеля выскочил хозяин-пузанчик и, обдергивая куртку, низко
кланяясь и улыбаясь, зачастил:
- Добрый день, сударь, милости просим, сударь...
Приезжий потребовал комнату во втором этаже и чтобы непременно окнами
на рейд.
Хозяин проводил гостя и, одолеваемый любопытством, быстренько скатился
по лестнице, чтобы потолковать с кучером. Увы, этот пентюх только и мог
сообщить, что господина зовут Адельберт фон Шамиссо и что он, сдается,
ничего себе, хороший, а впрочем, кто его там разберет.
Утром гость спросил перо и чернила. Хозяин, войдя в комнату, застал его
у распахнутого окна с "долландом" в руках: господин озирал рейд в подзорную
трубу, сработанную в лондонской мастерской знаменитого Джона Долланда.
Туман над рейдом уже истаял. Матросы купеческих судов выгружали
заморские товары. Сторожевой фрегат выбирал якорь. Несколько баркасов с
алыми парусами неслись, как наперегонки, к морю. Этот поспешный бег алых
парусов ничего не подсказал владельцу "долланда". Между тем суда с далеко
приметными парусами принадлежали копенгагенским "лоцманам, - они спешили
встречать какое-то иностранное судно.
Шамиссо положил "долланд", сел к столу. Письма были для него
литературным занятием, и нынче Адельберт предался ему с особенным
удовольствием, потому что под окнами бойко шумел порт - романтическое место,
где начинается столько удивительных приключений. Шамиссо, однако, не успел
навести глянец на послание к Эдуарду Хитцугу, ибо услышал смягченные
расстоянием пушечные удары.
Буум... Буммм... Округлые, как ситнички, облачка возникали вдали. Семь
раз ударили пушки - корабельный салют столице Дании. Ветер распластал
пороховой дым, прижал к волнам, и перед Шамиссо картинно означился
двухмачтовый бриг.
В тот же день, в девятый день августа 1815 года, Адельберт переправил
багаж на борт русского брига "Рюрик". А поздним вечером он возлежал на койке