"Юрий Владимирович Давыдов. Головнин " - читать интересную книгу автора

Средиземного или Карибского морей, а завершив первый русский кругосветный
поход.
Успех был громкий. И заслуженный. Головнин увидел паруса отважных,
паруса "Надежды" и "Невы". Он знал виновников торжества, долговязого,
сероглазого добряка Ивана Федоровича Крузенштерна, кудлатого, с орлиным
взором, порывистого Юрия Федоровича Лисянского.
Пример был подан, начиналась эпоха российских кругосветных путешествий.
Торить кругосветную дорогу рвались почти все морские офицеры. Наградой
была не награда, а слава. "Званых много, избранных мало". Адмиралтейство
избрало лейтенанта Василия Михайловича Головнина. В этом избрании было
признание.
Император Александр, вняв ходатайству министра, жаловал лейтенанта
перстнем и деньгами за составление "Военных морских сигналов" (ими
пользовались четверть века). Кроме того, бывший волонтер привез не
лондонские сувениры, а "Сравнительные замечания о состоянии английского и
русского флотов". Его практические познания не вызывали сомнений. Похвалы
Нельсона и Коллингвуда придавали ему большой вес. И вот - назначение на
"Диану".
"Надежду" и "Неву" купили в Англии. "Диану" сработали в России. И
украсили, как повелось издревле, деревянной резной скульптурой: девственница
в коротком хитоне, колчан за спиною, летящие по ветру волосы - Диана.
Героиня многих мифов была влюблена лишь однажды - в спящего красавца
Эндимиона. Диане, установленной на "Диане", суждено было полюбить бессонное
море.
Главная цель была исследовательская: "Опись малоизвестных земель,
лежащих на Восточном океане[8] и сопредельных российским владениям в
восточном крае Азии и на северо-западном берегу Америки". К главному
"предмету" добавили "попутный": транспортировку громоздких тяжестей в
Охотский порт.
Размещение грузов в трюмах - почти такое же искусство, как и вождение
корабля. Весною 1807 года Головнин был стивидором, то есть специалистом по
погрузке. Он принимал, распределял, укладывал: железо и якоря, парусину и
канаты, провиант, бочки с пресной водой и древесный уголь, платье, обувь,
порох, ядра, инструмент, гвозди и т.д. и т.п.
Он управился отлично: "В продолжение путешествия опыт мне показал, что
при укладке груза... никакой ошибки не сделано". Не часто услышишь подобное.
А тому, кто иронически усмехнется (эва, хитрость), остается лишь
попробовать, каково на деле.
Новизну и важность экспедиции сознавали в Петербурге. Снаряжением
"Дианы" занимались адмиралы и мастеровые казенного завода, министерские
чиновники и кронштадтские боцманы.
Крузенштерн, человек большой душевной щедрости, не один час провел с
лейтенантом. Иван Федорович еще не мог вручить ему свою книгу о плавании
"Надежды", но, как писал Головнин, "добровольно позволил мне взять из
типографии самые нужные для меня карты и планы, выгравированные для его
путешествия, прежде нежели оно было обнародовано, чего не позволят другие
издатели путешествий. За таковую его благосклонность ко мне я не менее
признаю себя ему обязанным, как и за советы, которые он мне дал по моей
просьбе, касательно моего плавания... Признательность моя к сему почтенному
мореходцу заставляет меня сказать, что, кроме позволения пользоваться