"Юрий Владимирович Давыдов. Головнин " - читать интересную книгу автора

фрегате не понимал этого языка, то и просили меня быть переводчиком. Вместе
с шкипером вошел я в капитанскую каюту. Долгое время не мог он произнести ни
слова, наконец, очнувшись, произнес:
- Где же тут законность?.. Вы захватываете испанские суда, когда еще не
прерваны дипломатические сношения!
В ответ на это капитан сделал знак удалиться, и, когда мы вышли из его
каюты, испанец, узнав, что я русский, стал изливать передо мною все свое
бешенство.
- Это разбой, пиратство! - говорил он. - Не объявляя войны, захватывают
врасплох! Если б я знал это, то принял бы средства избежать встречи с этими
пиратами, а то, напротив, спешил увидеть военный флаг, чтоб поверить свое
счисление[7]. Злодеи! Грабители!
Напрасно стараясь утешить бедного шкипера, я должен был наконец
предоставить его собственному отчаянию и принять участие в общей
деятельности, поднявшейся на фрегате.
Из опасения, чтобы ночью не поднялась буря и не погибнул бы драгоценный
приз, приказано было выгрузить с него на фрегат ящики с талерами. Началась
восторженная, кипучая работа, продолжавшаяся всю ночь.
Обычно все призы отсылались в английский порт, где и продавались
особыми агентами, которые получали за это известный процент с вырученной
суммы. Но теперь дело обошлось и без комиссионерства.
- Приз денежный, разделим и без агента! - сказал капитан, и все
единогласно приняли это предложение.
Начался дележ. Звонкая монета из ящиков пересыпалась в фитильные кадки,
в которых через люк опускалась в капитанскую каюту и там сортировалась по
ценности: золотые дублоны и империалы покрывали весь круглый обеденный стол
и блеском своим затмевали талеры, скромно лежавшие на полу. В совершенном
порядке, по старшинству, каждый получал свою звонкую долю золотом и серебром
и, насыпав ее в мешок, уходил в свою каюту и с удовольствием Гарпагона
принимался пересчитывать и любоваться ею. Несколько дней в палубе, где жили
матросы, только и слышно было: чик... чик... чик... Приятный звон новых,
блестящих, только что отчеканенных в Мексике талеров!.. Каждый матрос
получил по 500 талеров, и я, по званию волонтера, то же самое".
Карибское море конфигурацией похоже лишь на одно море - Средиземное.
Ревущие ураганы Антильских островов похожи на быстрые, неожиданные
"ветропады" у берегов Испании. Оба моря качали некогда бесшабашную пиратскую
вольницу. Теперь в Средиземном действовали регулярные военные флоты: Англии,
Франции, Испании.
Волонтер Головнин участвовал в блокаде Тулона и Кадиса. Кадис - это
Испания. Тулон - это Франция. Испания и Франция - противники Англии.
Подобно Кронштадту, Кадис лежал на прибрежном острове. Как и Кронштадт,
Кадис был морской крепостью. В отличие от Кронштадта, Кадис много выигрывал
от высоких утесов, они хранили его надежнее редутов. Блокировать крепость
значило замкнуть купеческую и военные гавани.
Британские пушки держали под угрозой не только торговые суда,
вывозившие херес и финики, оливковое масло и соль, - они грозили городу,
блещущему чистотой, грозили холстам Мурильо, башне Торре-де-Вегиа, откуда
открывалась такая поразительная панорама, что ее не могли испакостить даже
вражеские корабли.
С борта тех кораблей Головнин увидел Гибралтар. Потом зеленые с