"Юрий Владимирович Давыдов. Иди полным ветром " - читать интересную книгу автора

- Вот именно, - осклабился Кокрен. - Я и сам на другой день страшно
досадовал. Но что было делать? Дал слово - исполнить должно. Намерение мое
сделалось известным. Я был львом дня.
- Я начал кое-что понимать, - с улыбкой заметил Стогов. - Европа,
Петербург - и далее, далее. Но ведь вы сильно отклонились от Берингова
пролива? Не так ли?
- Совершенно верно, но и этому есть причина. Под самый Новый год
добрался я в Нижне-Колымск, где нашел экспедицию лейтенанта Врангеля.
- Врангеля?! - воскликнул Стогов. - Фердинанда Петровича? Да он мой
приятель по корпусу! Что же, однако, он там делает, на этой Колыме? Что за
экспедиция? Зачем? Мы в нашем захолустье и не слыхивали.
Кокрен рассказал.
- М-да, - промычал лейтенант, - завидное дело. Впрочем, он достоин.
Он, знаете ли, еще в корпусе все об северных экспедициях мечтал. И
готовился к ним. Бывало, из бани - прямо в снег ложился, зимой налегке
ходил. Да-с, Фердинанд, Фердинанд... - задумчиво повторил Стогов. - Он
достоин начальствовать этой важной экспедицией. И она, конечно, принесет
ему славу.
- О, господин Врангель - отличный молодой человек, - сказал Кокрен. -
Могу заверить, сэр, я не встречал джентльмена более подготовленного для
выполнения той задачи, которую ему поручило ваше Адмиралтейство. Я всегда
буду помнить этого достойнейшего офицера. Но как бы это все ни было хорошо
и приятно, но именно там, на Колыме, меня постигла неудача. Я пробовал
сговориться с чукчами, чтобы перебраться в Америку, но ничего не
получилось.
- Что же теперь?
- Решил попасть в Петропавловск. Там надеюсь сесть на корабль,
отходящий на остров Ситху или в другие русские владения за океаном, на
северо-западном берегу Америки. Таков мой замысел, сэр, и я рад, что
встретил в Охотске вас.
Наконец-то Стогову стало все ясно. Он уважительно посмотрел на
Кокрена: что ни говори, а в отважности ему не откажешь.
- В Петропавловск я доставлю вас на моем бриге. А вот уж далее... -
Он задумчиво постучал ножом по тарелке. - Придется дожидаться оказии. - И,
положив нож, добавил: - Если вы не утомились, я охотно выслушал бы рассказ
о путешествии к нашим берегам. Ведь путь-то долгонек, а?
- Это было, пожалуй, самое ужасное из всего, что я испытал в жизни, -
нехотя отозвался Кокрен. - Нигде и никогда я так не страдал. Никогда и
нигде! - Кокрен помолчал, потирая ладонью подбородок. - Да-с, дорогой
Стогофф, - продолжал он, - вышли мы в путь с одним тунгусом. Питались
только тем, что удавалось добыть охотой. А добывали редко и мало.
Случалось, по трое-четверо суток ни крошки съестного. Спали в снегу.
Проваливался я в такие холодные реки и озера, что ужаснее и вообразить
трудно. Тунгус от меня сбежал. Почему? Не знаю. - Кокрен поморщился и
махнул рукой. - Ну а теперь я в тепле и комфорте. И все позабыл! -
заключил он почти весело.
Лейтенант Стогов сдержал слово: бриг привез в Петропавловск
английского путешественника.
В Петропавловске лейтенант предложил ему зимовать под одной крышей.
Кокрен согласился.