"Юрий Владимирович Давыдов. Иди полным ветром " - читать интересную книгу автора

Чукчи ушли поздно. На прощание они долго жали Федору руку, смеясь
похлопывали его по плечу.
А Кокрен был в отчаянии. Он спросил совета у Матюшкина. Мичман
подумал и ответил, что на его месте не стал был связываться с чукчами.
Видит бог, он, Кокрен, не из робких. Но кто же, находясь в здравом
уме, согласится вверить свою жизнь дикарям, когда один требует
немыслимого, а другой согласился сделать все даром? Конечно, пять тысяч
фунтов... Пять тысяч! Они стоят риска, но жизнь стоит дороже...


12

"Почта меня обрадовала. Что я говорю "обрадовала"?! Она сделала меня
счастливым вполне, если токмо человек может быть вполне счастлив. Вы меня
помните, вы меня любите! Тебе же, любезный Яковлев, особливая моя
благодарность: ты отлично исполняешь должность почтмейстера и даже
заставил, как я догадываюсь, писать ко мне ленивца Дельвига.
Итак, в июле нынешнего, 1821 года... Но прежде всего - порядок. Я вам
всем неспешливо расскажу.
После поездки в Островное мы, барон Врангель, я и штурман Козьмин,
путешествовали на санях по Ледовитому морю. В задачу нашей экспедиции
входит не токмо обозрение Колымского края, но и поиски Земли Андреева.
Землю сию, как о том повествуют старинные записи, усмотрел во время
императрицы Екатерины Великой сержант Андреев, путешественник отважный. Но
вот беда: ни одна душа после Андреева острова этого не узрела.
Надобно признаться, что и мы его покамест не видели, хотя и рыскали
во льдах с немалым упрямством. Собачье дело, доложу я вам, шататься в
полунощном море! Не найдя Земли Андреева, мы, однако же, подробнейшим
образом изучали Медвежьи острова и дошли (вернее, дотащились) до 72-го
градуса северной широты, а 29 апреля вернулись в Нижне-Колымск, который
показался нам райской обителью.
В Нижне-Колымске мы уже не застали капитана Кокрена. Исправник
Тарабукин сообщил нам, что сей искатель приключений отправился с одним
тунгусом в Охотск. Дальнейшая судьба его нам неизвестна.
Дождавшись лета, мы продолжили наши исследования на материке. На мою
долю выпало обозрение рек Большого и Малого Анюя. Я пустился в путь июля
20-го вместе с верным моим оруженосцем, матросом Михайлой Нехорошковым, и
проводником из местных казаков.
Берега Анюя однообразны и пустынны. Среди болот, поросших стелющимся
тальником, попадаются местами хорошие луга. Правый берег обставлен крутыми
песчаными холмами.
Река с каждой верстой становилась быстрее. Течением своим образует
она бесчисленные короткие излучины и цепи мелких островков. Русло и берега
усеяны остроконечными камнями и утесами.
В конце июля мы были в урочище Плотбище, где осенью олени обыкновенно
переправляются через реку.
Олени еще не приходили: в урочище ожидали их с нетерпением.
Престарелый зажиточный юкагирский старшина Коркин радушно пригласил
нас к себе в дом и угостил всем, что только у него было, то есть сухой
олениной и оленьим жиром. Истинное гостеприимство равно отличает все