"Вадим Давыдов. Наследники по прямой (Книга 1)" - читать интересную книгу автора

глазах непонятного пассажира, ревнитель железнодорожной дисциплины вжал
голову в плечи. Но выскакивать за дверь не спешил. То ли совсем обезумел от
странности ситуации, то ли ещё что. Конфликт ужасов, подумал Гурьев. Ужас
здесь и сейчас - и ужас там и тогда. Что выбрать? Что предпочесть? Какая
дилемма. Какой молодец Гурьев. Как умеет ставить людей в безвыходное
положение. Ну да, ну да.
Он откинулся на бархатную спинку дивана, сложил ногу на ногу, слегка
покачал начищенным до невероятного блеска ботинком и вдруг щёлкнул в воздухе
пальцами - так громко, что все присутствующие вздрогнули, а девочка
испуганно прижалась к матери. Кивнув, проговорил выстуживая интонацией и
тембром воздух в купе до стратосферной температуры:
- Товарищ Кукушкин. - Фамилию кондуктора Гурьев запомнил. Он всегда всё
помнил. Ну, откуда, в самом-то деле, было знать старому сексоту*note 3 , что
Гурьев внимательно изучил штатное расписание литерного пару дней тому назад.
И знал не только дедкину фамилию и физиономию, но и кое-что ещё, гораздо
более интересное. Увидев, как поехало у деда лицо, Гурьев чуть-чуть
прищурился. - За проявленную бдительность объявляю вам благодарность. А
теперь сделайте одолжение, - он так повёл взглядом в направлении двери, что
кондуктора качнуло. - Закончите проверку пассажиров, принесёте три стакана
чаю и печенье. И не отлучайтесь далеко. Если понадобитесь, я вас позову.
Дедушка Мазай громко сглотнул и, засновав головой так, словно она была
приделана к челноку швейной машинки, испарился. Гурьев, посмотрев секунду на
дверь, шевельнул бровями и взялся, как ни в чём не бывало, за газету. И,
лишь заслонившись от женщины бумагой, позволил себе улыбнуться мимолётно и
яростно, увидев почти наяву, как кондуктор, рухнув на шконку в своей конуре,
трясущимися руками накапывает себе в стакан камфару. Стукач в трауре. Бог ты
мой, как же мне это надоело. А ведь это всё придётся разгребать, разгребать.
Нельзя же просто убить их всех. Или можно?
Девочка всё это время тихо, как мышка, возилась в уголке с маленькой
тряпичной куклой, судя по всему, самодельной. Женщина первой нарушила
тишину:
- Что же Вы так газетой увлеклись, товарищ следователь? Что у Вас там
дальше по плану - случайное знакомство? Давайте, не стесняйтесь!
Гурьев вздохнул и понял, что дочитать "Известия" он сможет только
вечером. Если сможет вообще. Ты правильно угадала, милая, я умею
приказывать, подумал он. А приказывать у нас может только тот, у кого есть
власть. Никому даже в голову не приходит, что и обычный человек должен уметь
приказать власти оставить его в покое. А если она не захочет - свернуть ей
шею ко всем чертям.
- У вас есть выбор? - спокойно спросил Гурьев, медленно и аккуратно
складывая газету.
- Что?! - голос женщины сорвался. Он увидел, как задрожали её руки, и
как на побледневшем лбу мгновенно выступили капельки пота.
- Я спрашиваю, какой у вас есть выбор? - повторил Гурьев, по-прежнему
не повышая голоса. - Даже если я и в самом деле следователь. Что это меняет
в нашей ситуации? Поверьте, ровным счётом ничего. Вот совершенно. Кто у вас
там? Муж?
Конечно, она поняла, о чём он. Кивнула и съёжилась. Гурьев на миг
прикрыл глаза. Ни у кого из нас нет выбора, подумал он. Ни у кого. Это лишь
кажется, что ты высоко и у тебя есть выбор, - ещё и потому, что ты высоко.